В шести прошлых статьях рубрики не была затронута карабахская проблема, хотя власти постоянно находились в активном переговорном процессе. Опоозиция постоянно выдвигала социальные и экономические требования, иногда спекулируя проблемой Карабаха.
Тер-Петросян видел, что спроецированная им политическая система разрушена. У него было два варианта: либо объединить силы победившей армии и принять жесткую и непримиримую позицию по карабахскому вопросу, став тем самым царем обломков политической системы, либо предложить новый стержень, вокруг которого переформируется система.
Поскольку Тер-Петросян был предельно дальновидным руководителем, в противовес прогнозам наблюдателей и экспертов, он отказался от первого варианта. Прогнозы стали убедительными лишь после того, как в 1997 году президент Карабаха согласился на должность премьер-министра Армении. Однако через 6 месяцев Тер-Петросян опубликовал программу перемирия и сказал, что он мог бы стать героем, но не станет делать этого. Тем самым он опроверг прогнозы наблюдателей и экспертов, не предложив ничего для переформирования системы.
Однако дилемма “Война или мир” была прекрасным предложением переформирования системы. Президент открыто говорил о том, что в ходе урегулирования проблемы Карабаха уступки будут навязаны. Предполагалось, что для противодействия навязывания уступок необходима хорошо организованная внутренняя политическая система, в которой будут представлены либералы, национал-либералы и националисты. Неслучайно, в 1996-97 годах на переговоры шли уже с вопросом перерегистрации АРФД. Тер-Петросян был готов дать полномочия этой политической силе в случае, если бы последняя уточнила свои отношения с государством и отказалсаь бы от намерений быть государством в государстве.
В этом случае сложилась бы довольно сильная политическая система, которая сумела бы противостоять всем обязательствам и давлениям. У Армении была бы готовая либеральная власть, способная пойти на перемирие, признающая себя победительницей в прошедших выборах, обиженная за несправедливость национал-либеральная сила и еще более ожесточившихся под недавними давлениями националистов. И если бы международное сообщество попыталось навязать Армении какие-либо обязательства, она должна была учесть, что наткнется на непримиримую альтернативность Тер-Петросяна. А Тер-Петросян благодаря этой жесткой непримиримости достиг бы наибольшей эффективности. То, чего не хотела оппозиция, поскольку это означало бы усиление власти.
Это и было причиной того, что вместо того, чтобы воспринять предложение о реформировании политической системы, оппозиция набросилась на Тер-Петросяна, характеризуя его предателем национальных идей.
Тер-Петросян уже заявил, что не не станет объединять победившую армию и не будет ужесточать своих позиций ради власти. Победившие военнослужащие, которые не приняли программу перемирия, должны были уточнить свое место. После заявлений 1997 года, когда Тер-Петросян заявил о нежелании стать героем, было очевидно, что он подаст в отставку, а победившая армия не могла уйти вместе с ним, тем более, что война еще не закончилась.
Национал-либералы осознавали, что не могут далее претендовать на власть, и думали о статусе части обломков. Дашнаки ждали своего дня, чтобы выйти из тюрем и занять свое скромное место на этой земле. А победившие солдаты искали своего царя обломков, чтобы обрести несколько “гражданский” вид и суметь вести переговоры в духе интервью с Карауловым.
Бытует мнение, что севший в кресло премьер-министра Роберт Кочарян сам подтолкнул силовиков убрать Тер-Пертосяна и открыть дорогу для него. Я придерживаюсь совершенно другого мнения. Силовики, они же победившая армия, сами пошли стучаться в двери премьера, чтобы тот возглавил их движение. Более того, они пообещали ему гарантии, что никогда не выступят против него, даже когда почувствуют, что вместе с Арменией они теряют Карабах.
В 1998 году Тер-Петросян подал в отставку, повергнув Армению в неопределенность и замешательство.
Продолжение следует…