Продолжение. Начало в предыдущем номере
– Мы имеем спад производства, уменьшение экспорта ив то же время – двузначный экономический рост, которым гордимся перед всеми. Получается, экономический рост сам по себе ничего не значит?
– Правильней было бы, чтобы правительство наконец дало себе отчет в том, что экономического роста с такими двузначными цифрами не существует. Главными движителями или, так сказать, «драйверами» экономики являются сферы сельского хозяйства, строительства, горнорудной промышленности и услуг. В сельском хозяйстве происходит следующее. Областные отделы сельского хозяйства собирают данные по селам и ставят каждому селу коэффициент. Скажем, собрано 1000 тонн, они же пишут 2500, после чего информацию обобщают и отправляют в Статуправление. Если индексировать сельское хозяйство с 90-х годов, то рост в сельском хозяйстве о сравнению 1990-м голом составил 170%. После этого будет просто удивительно, если найдутся люди, которые станут критиковать сельское хозяйство за такой рост. По физическим объемам сельскохозяйственной продукции мы догнали и перегнали такие страны, как Греция и Португалия. Пришло, наверное, мнение, чтобы не нам помогали продовольствием, а чтобы Евросовет поставил перед нами задачу помогать другим странам. Надо быть серьезнее. Эти цифры сильно раздуты. 2-3-процентный рост представляют как рост на 10-12 процентов. Сельские старосты и губернаторы областей соревнуются между собой, как в советские времена.
Точно такое же положение и в строительстве. Разумеется, строительство есть – никто в этом не сомневается. В центре Еревана строятся несколько десятков зданий. Но когда мы оказываемся на окраинах, а тем более за пределами Еревана, то строительства уже не видим, за исключением зоны бедствия. Да и в Ереване строят потому, что недвижимость в центре в несколько раз дороже, чем в областях. Поэтому не стоит особенно воодушевляться. Давайте поймем, что мир и завтра будет существовать, что мир идет вперед. При таких денежных потоках извне можно было обеспечить как минимум 18-20 процентов экономического роста.
Еще одним движителем экономики является сфера услуг. Приватизированные нами в 90-х годах малые объекты дают большой эффект. Вокруг них формируется сфера услуг, где мы имеем наибольшую занятость. Это самодинамика субъектов экономики. Это естественно: структура занятости должна приближаться к тому, что есть в Западной Европе – наибольшую занятость здесь обеспечивает сфера услуг.
Но это не физическая, реальная продукция. Если же взять промышленную продукцию – обувь, кабель, лампы и т. д., -то ее физический объем намного меньше, чем в 1993-м, не говоря уже о 1990-м.
– Однако существует мнение, что неважно, какие отрасли развиваются и что мы производим, что надо двигаться в том направлении, где ты конкурентоспособен. Если конкурентоспособен в сельском хозяйстве, то можно сделать упор на сельском хозяйстве…
– Как я уже говорил, рост сельского хозяйства раздут до степени блефа. Такого роста нет. А спад промышленности серьезен даже по сравнению с 1993-1994-м годами. Я уже не говорю о 95-96-х годах, когда промышленная сфера реально оживилась. Я не согласен, когда говорят, что неважно, какая сфера развивается.
Есть и четвертый движитель экономики. Это считающиеся природными богатствами Армении медь и молибден, цены на которые выросли в 4-5 раз – более быстрыми темпами, чем на нефть. Это обусловлено тем, что ограниченность этих ресурсов проявляется более жестко, чем энергоносителей. Разумеется, за последние годы имеется рост физических объемов, хотя и здесь объем добычи по физическим объемам уступает объемам начала 90-х.
– То есть, рост этой отрасли обусловлен повышением цен?
– Если ВВП рассчитан верно, то по закону роста за счет роста цен не должно быть. Однако расчет реального ВВП всегда предполагает примерно 5-процентную ошибку. Это значит, что Статуправление всегда может ошибаться на 5 процентов, и 5 процентов из одиннадцати именно это и есть.
Я говорю это не ради критики правительства, которое в некоторых сферах, например, той же сферы услуг, достигло определенных успехов. Я говорю это затем, что если республика, не дай Бог, когда-нибудь окажется в трудно ситуации, мы знали: всего этого роста нет. Всего за день-два мы убедимся, что продовольствия у нас нет.
– В случае двузначного экономического роста в такой же пропорции должны вырасти. Но если цифры роста раздуты, а сам рост на самом деле незначителен, то каким образом удается увеличивать доходы бюджета?
– Если внимательный вглядеться в динамику увеличения налоговых поступлений, то мы увидим, что в течение 1993-96 годов расходная часть бюджета с 50 млн долларов увеличилась до 500 млн. Сегодняшний бюджет составляет всего миллиард долларов. За десять лет она увеличилась вдвое, тогда как раньше она за три года выросла в десять раз. Данные об увеличении налогов показывают, что ВВП этого роста нет, либо же растет теневая экономика.
– То есть, по вашему мнению, рост налоговых поступлений не соответствует экономическому росту?
– Между ними нет непосредственной и абсолютной связи. Возьмем данные 2004-го года. Экономический рост указан в 10,1 процент, тогда как налоговые поступления увеличились на 17,9 процентов. Если учесть, что в 2004-м инфляция составила 7 процентов, то получается, что реальные налоговые поступления выросли на 1 процент.
Рассматривая рост налоговых поступлений, следует учитывать, что если экономический рост составляет 1 процент, то это, как правило, приводит к росту налоговых поступлений на 2,5%. Это объясняется двумя обстоятельствами. Во-первых, согласно разным оценкам, половина нашей экономики находится в «тени», поэтому возможен гигантский рост налоговых поступлений без всякого экономического роста и даже в условиях экономического спада. Во-вторых, налоговые поступления включают в себя и инфляцию. А инфляция драма, даже в условиях его укрепления, существует и стала серьезной проблемой.
– Давайте коснемся и вопроса инфляции. ЦБ установила целевой показатель – 3 процента. Однако за последний год, даже согласно официальным данным, инфляция превысила 6 процентов. Как вы считаете, является ли обеспечение низких темпов инфляции, к чему стремится Центробанк, самой актуальной на сегодня задачей, и действительно ли представленные Статуправлением данные соответствуют действительности?
– В начале 90-х годов была поставлена задача сделать сдерживание инфляции функцией ЦБ, потом в законодательство внесли изменения, и это стало монополией ЦБ. Задача эта была обусловлена тем, что власти хотели стабилизировать ситуацию, стабилизировать цены (стабилизация, кстати, не означает отрицание инфляции), чтобы люди могли ориентироваться в данной системе цен, начали делать инвестиции, чтобы начался процесс накопления и развития. Я рад, что мы прошли этот этап. Но я все никак не могу понять: почему после того, как мы прошли этот этап, обязанность по контролированию инфляции остается за ЦБ? Ведь оно же не правительство, однако для сдерживания инфляции применяет такие грубые средства, как регулирование денежной массы, ударяя тем самым по интересам хозяйствующих субъектов. И чем больше он будет стараться регулировать в условиях развития, тем больше будет мешать правительству. Эт функцию надо просто отобрать у ЦБ.
И еще: представляемые данные об инфляции неверны. Среди тех 470 видов товаров и услуг, которые являются основой для исчисления инфляции, есть такие, которые ранее не было включены в этот перечень. Например, цены на Интернет или сотовые телефоны. Это те товары-услуги высоких технологий, которые за последние три года занимают существенное место в потреблении. Цены на Интернет начали учитывать лишь с этого года, тогда как он вошел в нас быт еще десять лет назад. С другой стороны, почти сошло на нет значение наземного электротранспорта, поскольку из-за демонтажа линий эта услуга практически ликвидирована. Ну, и так далее.
Или возьмем следующее. Кадастр сообщает, что цены на недвижимость выросли, однако стоимости жилья в расчетном списке инфляции не видим. Однако нашли любопытное оправдание: зато учитывается стоимость аренды. Это, конечно, несерьезно. Следует понимать, что цены в долларах растут ежегодно на 18-20 процентов. Четыре-пять лет назад Ереван в долларовом смысле считался недорогим городом, но сегодня он значительно дороже других закавказских городов и приближается к уровню Москвы.
Есть и виды товаров, относительно которых применяются неверные методы исчисления. Например, два цементных завода получают дотацию в связи с повешением цен на газ, однако в индексе цен этого не видно. А ведь дотация – это выплачиваемая государством цена – доплата к действующим розничным ценам.
– Г-н Багратян, если в экономике у нас, мягко говоря, не все блестяще, хотя власти и Статуправление стараются представить все в положительных тонах, то как следует это понимать? Просто обманывают народ, или же сами не понимают всей глубины вопроса?
– В политическом смысле происходит следующее. У власти, по существу, нет оппозиции. Это ее несчастье, поскольку именно это, в конечном счете, и приводит к гибели любую власть. Между властями и народом должна существовать обратная связь. Оппозиция является оператором этой связи, этой коммуникации. Сегодня власть из-за отсутствия такой обратной связи лишено информации. Оно не знает, что в действительности творится в экономике. Положительные изменения в экономике есть, но все они далеки от представляемых нам картин. Особенно явно это проявляется в случае Центрального банка, которого законодатели наделили, по существу, абсолютной властью, и вся сфера оказалась на недолжном уровне управления. Именно поэтому возникающие в экономике серьезные проблемы не удостаиваются профессионального решения. Для чего же тогда существуют парламент, для чего оппозиция? В недавнем прошлом, когда парламент назначал руководство ЦБ, а перманентное укрепление драма было уже реальностью, ни один из депутатов не сделал серьезного запроса. Люди почти единогласно утверждались на своих постах. И мы сегодня видим последствия этого. Иное дело, способны ли сегодня власти самокритично воспринять все и сделать серьезные коррективы? Радоваться или представлять нашу экономику в радужных цветах нет ни смысла, ни повода. Вроде бы происходит что-то хорошее – в страну текут деньги. А мы, оказывается, к этому не готовы, и вместо того, чтобы стать положительным фактором, эти деньги стали серьезной проблемой. Что же мы будем делать завтра, когда придется решать тысячу и одну новых проблем? Ничего! Нет и обратной связи. Если нет оппозиции, нет и правдивой информации, либо же среди оппозиции появляется некто, взгляды которого не отличаются от взглядов властей. Любая власть предпочитает именно такую оппозицию. Я уверен, что среди властей действительно есть люди, всерьез обеспокоенные положением вещей, ибо понимают истинную ситуацию. Очень важно осознавать, что грядут новые вызовы, и надо готовиться к ним, а не созывать ничего не говорящие пресс-конференции и публиковать подобные цифры.
– Если попытаться обобщить, то, по вашему мнению, какие шаги и в каких отраслях следует предпринять, чтобы выправить положение в экономике и обеспечить реальное развитие?
Что касается будущей экономической политики, то я вспоминаю о том упомянутом документе, принятом в мае 1992-го года. Как я уже говорил, все реформы там были разнесены на три этапа. Сейчас действительно начинается этап развития. Общество уже достигло того уровня, на котором готов вкладывать серьезные деньги в развитие. Следовательно, возникает вопрос: в какую сторону развиваться, куда идти? Попытаюсь представить десятку самых важных задач.
Задача номер один иметь соответствующую технологию для осуществления инвестиционной политики. Я уже говорил, каким образом можно приходящие извне деньги трансформировать в источник развития. Это требует коренного реформирования ЦБ и правительства, пересмотреть круг их прав и обязанностей в пользу правительства.
Заметим, что многие природные ресурсы, в том числе медь и молибден по своему значению сегодня почти не уступают нефти и газу и сильно подорожали. Эти дополнительные доходы, вкупе с приходящими извне суммами, трансформировать в виде соответствующих роялти в ресурс развития всего общества.
Сегодня уже становится возможным с помощью сотрудничества государство-частный бизнес-население решить стратегические задачи, связанные с качественно новыми производственными инфраструктурами (новая АЭС, ГЭСы, железная дорога на юг, мосты, туннели, водохранилища и т. д.), новых технологий (особенно информатики и космических технологий, фармакологии, биотехнологии), новейших видов услуг.
Пора уже прекратить предоставление льгот иностранным инвесторам. Их и внутренних инвесторов следует уравнять в правах. За нынешним притоком капиталов последует и столь же бурный отток. Кстати, с точки зрения производственного капитала отток уже превышает приток. Самые крупные бизнесмены зарабатывают деньги здесь, после чего переводят свой бизнес, вкупе с невыплаченными налогами, за границу. Такие случаи обрели массовый характер.
Второй задачей является становление рынка корпоративных ценных бумаг. То, что происходило здесь за последние шесть лет, просто неприемлемо. Биржа, плохая или хорошая, была. Но она почему-то закрылась, и возник рынок ценных бумаг. Потом она тоже закрылась, а ее функции по какой-то непонятной причине были переданы ЦБ. Ни одна серьезная армянская компания (если есть какие-то исключения, то прошу простить), своих ценных бумаг на рынке не продает. За рубежом, когда речь заходит об Армении, экономисты задают один вопрос: «Вы можете представить нам кривую динамики армянского рынка ценных бумаг за, скажем, последний год?» Я вынужден признаться, что ничего такого у нас нет. Мне сразу же замечают: «Значит, в вашей стране нет рыночной экономики!»
Третья задача – необходимость проведения образовательной реформы. Пора уже прекратить всевозможные централизованные приемные экзамены – достаточно лишь очередной министр образования, бия себя в грудь, уверяет в честных и справедливых экзаменах. Лишь впоследствии, в результате сессионных экзаменов должно определиться, кто будет учиться за государственный, а кто – за собственный счет. Все это время реальная стоимость образования должна быть рыночной, и высокая или низкая цена и определит набор. Вузы установят свой собственный порог, и понятие «государственный вуз» утратит свое значение. Сфера образования должны быть полностью разгосударствлена. Сама жизнь, а не бюрократ, отрегулируют спрос на ту или иную профессию. Мы же видим: если распределение определяет бюрократ, то всегда появляется коррупция, всегда начинают крутиться деньги.
Необходимо довести до окончание реформу сферы здравоохранения. В случае оплаты государством лечения деньги должны выдаваться не больнице, а конкретному больному. И он сам будет определять, кому платить. Это можно сделать с помощью соответствующих здравоохранительных ваучеров. Кроме того, следует прекратить базовое финансирование больниц и медицинских учреждений. Такие же изменения необходимо осуществить и в сферах науки и культуры. Не следует финансировать темы, программы. Театры, институты должны быть, за небольшим исключением, разгосударствлены. Именно их – ученых и людей литературы и искусства – научные советы должны решать вопросы расходования бюджетных средств, присуждать степени и звания. Практика присуждения государственных званий заслуженных и народных деятелей должны быть в основном прекращена.
Очень важно реформирование судебной системы. То, что мы имеем сегодня, просто позор! Новая конституция не решила ни одного вопроса, поскольку единственным изменением стало то, что главного судью назначает не президент, а Совет юстиции из своего состава. По моему мнению, глубокая судебная реформа означает существование также альтернативного суда. Они могут быть сформированы, скажем, из числа иностранных судей. Внедрение альтернативных, состязательных судов – единственный способ заставить взяточников умерить аппетиты и постепенно исчезнуть. Наряду с этим реформирование внутренней судебной системы следует продолжать в течение 20-30-и лет, после чего альтернативные суды можно будет упразднить.
Следует пересмотреть функции таможенной службы. Пришло время, чтобы государство могло на основе соответствующего закона давать частным лицам и организациям лицензии на право осуществления таможенной деятельности. Государственная монополия в этой сфере должна исчезнуть. Таможенный комитет зачастую является скорее политическим орудием, чем государственно-экономической структурой.
Пересмотру подлежит и институт гражданской службы. Аппарат следует сократить, а зарплаты поднять в 5-6 раз. Это потребует не таких уж и больших средств. Средства можно найти. Хотя бы вышеуказанным путем. Следует сознавать, что государство не менее важно, чем государственный сектор, тогда как сегодняшний государственный чиновник по уровню компетенции значительно уступает работнику частной фирмы. С точки зрения качества хорошим примером являются СМИ – сравните государственные и частные издания.
В серьезном реформировании нуждается правоохранительный блок, силовые структуры и министерство обороны. Речь в первую очередь идет о прозрачности расходования всех без исключения средств в этих системах. Обеспечение прозрачности расходов вообще является задачей всей бюджетной системы. Агентства по государственным закупкам себя не оправдывают. Следует или создать серьезные агентства, или урегулировать законом любые закупки министерствами и ведомствами. Необходим серьезный контроль за совершаемыми министерствами банковскими операциями.
Следует серьезно реформировать и систему пенсионного страхования. Время открыть личные полисы, состоящие из двух частей – обязательного государственного и частного, а также гарантировать сбережения людей.
– А разве внедрение социальных карточек в некоторой степени не решает эту задачу?
– Никакого подобного эффекта внедрение системы соцкарточек не дало. По моему мнению, социальная карточка должна была стать экономическим паспортом человека, однако она этой цели не служит. Эти карточки государство использует сейчас как средство дополнительного контроля , тогда как они должны были стать отражением экономического положения человека.