– Г-н Багратян, поговорим об одном из самых, пожалуй, спорных сегодняшних экономических явлений – о курсе доллар-драм. Кто-то объясняет возникшую ситуацию рыночными факторами – экономическим ростом, увеличением объема трансфертов – и считает, что ситуация вовсе не катастрофична. Как вы думаете, что происходит и какие это будет иметь последствия?
– Я считаю, что тут мы имеем глубокую и серьезную проблему. С указанными вами объяснениями – рыночные факторы, развитие экономики, – я не согласен. Это явление обусловлено не экономическим ростом. Говорить, что все это обусловлено экономическими факторами, все равно, что утверждать, будто все происходящие в мире социально-экономические процессы обусловлены экономическими факторами. Даже распространившуюся по всему миру террористическую деятельность можно объяснить рыночными факторами: мол, все дело в торговле оружием и частной выгоде. Нельзя давать столь общие ответы. Проблема, конечно, обусловлена экономическими факторами. Весть вопрос в том – какими именно.
– И какими же?
– Что происходит в Армении? Мне уже доводилось писать об этом в своих статьях. Так называемое укрепление драма является следствием двух групп факторов. Первая группа, по моему мнению, объясняющая это явление на 25%, состоит в том, что роль доллара в мировой экономике падает. У этого, в свою очередь, имеются следующие причины. В обращение введено евро, объединяющее страны, совокупный ВВП которых равен ВВП США, и которые не имеют причин пользоваться в торговле долларами. Кроме того, появились новые страны, крупные экономики, например, Китай и Индия, валюты которых еще не полностью конвертируемы, но уже довольно сильны. Это особенно касается Китая: если учитывать относительный покупательный паритет, то его паритет составляет 75% от американского. К этому следует добавить бразильскую экономику, усиление экономики России и нефтедобывающих арабских стран, денежные единицы которых, учитывая дефицит энергоресурсов, обретают свою долю в операциях по обслуживанию мировой торговли.
Эту группу факторов в Армении можно сравнительно нейтрализовать. В недавнем прошлом я по одному из поводов имел возможность казать, что наш ЦБ, учитывая вышеуказанные тенденции мировой экономики, еще годы назад должен был по-быстрому диверсифицировать свои внешние резервы, тогда как большая их часть всегда хранилась в долларах. Более того, ЦБ, если помните, вместо того, чтобы покупать золото, продавал его. Надо было вести соответствующую работу и среди хозяйствующих субъектов – чтобы они свои сделки заключали по возможности в евро, рублях или юянях. Это смягчило бы для наших экспортеров некоторые отрицательные последствия неизбежного укрепления драма по отношению к доллару. Как бы там ни было, это, как я уже сказал, всего четверть всего явления.
Около 75% явления заключается в специфически армянских причинах, в которых экономический рост, однако, существенного значения не имеет. Если 10 лет назад армяне из-за рубежа (не армяне диаспоры, а наши соотечественники, которые выехали из Армении за эти годы) присылали родным 50 млн долларов, то в этом году, если верить ЦБ, сумма трансфертов достигнет 1,3-1,5 млрд долларов. Эта сумма в 8-10 раз больше, чем всякого рода инвестиции в Армении. Замечу также, что это и в 15 раз больше, чем мы получаем от диаспоры. Если даже учесть предоставленные Крком Кркоряном деньги, которые на самом деле являются трансфертированной формой американской помощи (я имею в виду связанные с ними налоговые льготы), то приток трансфертных денег все равно в 10-15 раз больше этого. Это в сотню раз превосходит собираемые фондом «Армения» средства. Люди теперь сами финансируют страну. Как это ни смешно, но такое отрицательное явление, как эмиграция, стала сегодня главным способом содержать Армению». Если внешние 10 лет назад внешние трансферты составляли 3-5% ВВП Армении, то сегодня – уже 35-40%.
Итак, имеется страна, ВВП которой плюс трансферты составляют 5,5-6 млрд долларов. Если считать и покупательный паритет, то это составляет 10-12 млрд долларов. А если добавить еще экспорт-импорт услуг и товаров, где мы имеем дефицит примерно в миллиард долларов, то мы увидим, что у нас как минимум 500 миллионов долларов «излишка». Эти 500 млн ничто иное, как армянский капитал. Эти деньги приходят в Армению и сталкивается с определенной драмовой массой, да еще и ЦБ пытается что-то сократить. В этих условиях курс драма, естественно повышается. То есть явление как таковое вовсе не испытывает нужды объясняться экономическим ростом. Если бы не было экономического роста или, скажем, мы переживали бы экономический упадок, драм, уверяю вас, продолжал бы дорожать. Отмечу также, что эта проблема со временем все больше углубляется. Во-первых, деньги идут главным образом из США и России, экономика которых находится в благополучном состоянии и армянская община, соответственно, имеет возможность зарабатывать больше и делать сбережения. Во-вторых, в Армении не ожидается такое резкое изменение политической и экономической ситуации, когда внешняя помощь становится бессмысленной.
– То есть, утверждение, что большой приток денег связан с экономическим ростом, неверно? В случае экономического роста поток зарубежных трансфертов должен был уменьшится?
– Если увеличение притока средств связывать с экономическим ростом, то этот приток должен проявляться в форме инвестиций, тогда как это – трансферты, которые получает все население и направляются в первую очередь на потребительский рынок. Более того, в последнее время Статуправление больше не докладывает о росте инвестиций. Как раз наоборот – в некоторых случаях они даже уменьшаются. Если мы развиваемся быстрее, чем страна, откуда приходят деньги, то должен происходить обратный процесс: деньги отсюда должны течь туда.
– Но, г-н Багратян, если эти сотни миллионов долларов считать «армянским капиталом», то они должны приносить пользу нашей экономике, а не вредить ей!
– Разумеется – если бы только мы имели соответствующую экономическую политику. Ведь указанные трансферты составляют 35-40% ВВП, Отмечу, что по абсолютной сумме они вполне сравнимы с теми суммами, которые получает Азербайджан от нефти в качестве чистой прибыли. Даже Израиль на 15-м году своего существования мог бы позавидовать нам. Итак, деньги есть, надо только правильно распорядиться ими.
– Как же можно правильно использовать, чтобы эти деньги, как и любой капитал, работали в интересах экономики?
– Существуют варианты решения этого вопроса. Если мы не хотим, чтобы драм дорожал, то просто увеличиваем драмовую массу. В этом случае соотношение драм-доллар не меняется, внутренний производитель не терпит ущерба и экспорт не сокращается.
– Однако ЦБ не идет на этот шаг, утверждая, что это приведет к инфляции.
– Да, в этом случае возникает инфляция. Но инфляция есть и сейчас. Если человек получает 13 тысяч драмов пенсии, которые у года составляли 26 долларов, то сегодня они равны уже 40 долларам. Однако ничего не изменилось. Выраженные в ценах драмы не снизились, а наоборот – выросли, а выраженные в долларах цены за последние четыре года выросли примерно в 1,8 раз. Инфляция так или иначе есть, просто она выражена в иной форме. Кстати, я не сторонник искусственной эмиссии драма.
– Каковые же другие предлагаемые вами решения?
– Государство могло бы использовать эти деньги для ускоренного погашения внешних долгов. Можно также собрать эти деньги, выпустив соответствующие векселя и другие ценные бумаги, которые должны продаваться главным образом за доллары и другую валюту, что ограничит оборот этих денег. Можно создать и инвестиционные фонды. Россия создала стабилизационный фонд. Мы в расчете на душу населения получаем больше средств, чем у этого российского фонда. И эти деньги мы должны поставить на службу развития Армении – построить новую АЭС, другие электростанции, дороги, туннели, укрепить оборонную систему и так далее. Можно вложить деньги в частные фонды пенсионного страхования, что, кстати, является одной из функций ЦБ. Я бы предложил создать инвестиционные фонды для коренного улучшения качества образования. Как видите, есть на что потратить деньги, однако делаться это должно в соответствии с приоритетами экономической политики правительства.
– Предложенный вами вариант означает, что население должно покупать выпущенные государством ценные бумаги. Но питает ли население достаточное доверие к государству, чтобы отдавать свои деньги за государственные ценные бумаги, даже обещающие высокие проценты?
– Безусловно. Доверие возросло, поскольку население поняло, что драм может работать. Это не 1993-94-й годы, когда люди ждали: состоится эта страна или нет? Люди хотят думать о завтрашнем дне своих детей, хотя видеть свое будущее в Армении. Я не говорю, что это единственный вариант решения. Может быть следует сочетать несколько решений. Однако это означает уже новую экономическую политику.
Я, кстати, не говорю ничего нового. Я говорю о том, что сейчас массово происходит в мире. Я говорю то, что еще в мае 1992го было закреплено в документе, разработанном по поручению президента РА. В нем говорилось в частности, что на этапе инвестиционного развития, чего мы, слава богу, достигли, то есть этапа преодоления инфляции и структурных реформ, ЦБ должен перейти от стабилизирующих, монетарных инструментов к рыночным – ценные бумаги, векселя, облигации и т. д. Наша команда экономистов в законах о ЦБ, о банках, банковской деятельности и в других законах предусмотрела функции, которые лежат сегодня в другой плоскости и уже неактуальны.
– Почему же тогда наши власти не идут на эти решения?
– Это должен сделать Центральный банк. Я думаю, что здесь имеется проблема в смысле качества управления. Более того, ЦБ – не нейтральный управляющий. Банк с его инфраструктурами, к этому не адаптирован. С одной стороны банк взял на себя ответственность по сдерживанию инфляции и, игнорируя остальные сферы, стремится любой ценой контролировать инфляцию, чего, кстати, все равно сделать не может. С другой стороны, эта структура не хочет нести ответственности за развитие страны. Естественно поэтому, что все идет так, как сейчас. Что касается прав, то ЦБ – это правительство и даже больше, что же касается ответственности, то не правительство. Банковская система РА нуждается в серьезном реформировании, и не только в смысле структуры, но и кадров.
– Можно ли на основе всего этого предположить, что мы решаем сиюминутные вопросы и не имеем четкой экономической перспективы того, какой хотим видеть Армению через 10 или 15 лет?
– Да, просто позволяют доллару давить на драмовую массу. Я не говорю, что это преднамеренная лень, но мы ведь ничего не делаем. И начинаем разглагольствовать на тему экономического роста. Причем не только ЦБ. Скажу, что выступления последнего представителя ЦБ (Джеймса Макью. – Б. Т.) просто поражали тем, что в денежно-кредитной политике не учитывались особенности Армении. Надеюсь, новый представитель поймет все это. Как бы там ни было, оставим в стороне всех этих иностранных специалистов, которые делают что-то благодарное для Армении (мы благодарны им уже за то. что они приезжают) и поймем, что задача по развитию нашей страны лежит на нас самих.
Хочу поделиться еще одним наблюдением. Мы бьем не только по карману получающих валютные трансферты, но и разоряем самих посылателей трансфертов. То есть стали разорять даже граждан других государств.
– Что же нас ждет, если, тем не менее, в нынешней нашей экономической политике не произойдет никаких изменений?
– Чтобы ответить на этот вопрос, следует выяснить сначала, какие экономические тенденции проявляются в России и США.
– То есть, наша экономика становится чем-то вроде экономики какой-нибудь российской области?
– Так и получается. Если в этих странах экономическая ситуация улучшится, то приток денег в Армению усилится, драм будет расти, а экономика вообще не будет развиваться, да и экспорт упадет не на 10, а на 20-30%. Ибо зачем в этих условиях что-то производить или экспортировать, если деньги можно просто получать из США или России?
продолжение следует