В последние минуты уходящего года президенты, как правило, выступают перед своими народами. Это называется новогодним посланием, в котором руководитель страны обобщает достижения уходящего года и дает обнадеживающие обещания на будущий год.
Слушая 31-го декабря 2005-го года новогоднее послание Роберта Кочаряна, я с удивлением обнаружил, что президент Армении ни полслова не сказал о процессе урегулирования Карабахского конфликта. Сказал обо всем, кроме этого самого, в сущности, важного как для политики, так и для экономики нашей страны вопроса. Президент сказал, что имеется стремление сделать так, чтобы «экономический оказал прямое и благотворное влияние на благосостояние людей». Затем обратил наше внимание на социальную составляющую бюджета, возрастающую по мере прогресса экономики. Пообещал поднять с 1-го января зарплаты и пенсии и сказал, что состояние экономики позволяет не только решать текущие вопросы, но и составлять среднесрочные планы. «Это, что и говорить, достижение», – подчеркнул президент.
Не будь сам телезритель прекрасно осведомлен обо всем, он мог бы безоговорочно принять сказанное, прозвучавшее как речь президента совершенно благополучной и процветающей страны, где единственной ложкой дегтя являются не совсем удовлетворительные темпы роста развития столицы и регионов.
Отсутствие каких-либо упоминаний о Карабахском конфликте и вообще о Карабахе заставили меня заново проглядеть тексты президентских новогодних обращений с 1998-го по 2005-й год и на основе этого сравнения понять, почему именно ничего не было сказано о самой актуальной проблеме нашего вот уже пятнадцатилетнего государства.
Поздравляя 31-го декабря 1998 года армянский народ с Новым годом, Роберт Кочарян, пришедший к власти благодаря козырной карте победу в Карабахской войне, в числе других проблем вполслова упоминает и о мирном урегулировании: «…перед нами поставлена задача превратить Армению в процветающую, самую стабильную и самую организованную страну региона. Это требует новых подходов практически во всех сферах: на поприще внешней и внутренней политики и в области экономики, в социальной сфере и деле восстановления зоны бедствия, во взаимоотношениях Армения-Диаспора и новой оценке национального потенциала, в деле мирного урегулирования проблемы Нагорного Карабаха».
В послании 1999-го года проблеме урегулирования была уделена пара строк: «Активизировалась внешняя политика Армении, скорректированы некоторые упущения предыдущего периода. Отмечается прогресс и в процессе мирного урегулирования Нагорного Карабаха». А вот вопросу взаимоотношений родины с диаспорой уделено целых семь строк: «Успешно были проведены первые Панармянские игры, которые стали прекрасным поводом связать нынешнее поколение зарубежного армянства с Родиной» и т. д.
Перечитывая новогоднее послание 2000-го года, я не испытал и капельки сомнений в том, что президент довольно пространно коснется вопроса мирного урегулирования, доложив о сделано и обещая новые достижения. Я был уверен в этом, поскольку сменялось тысячелетие и надо было констатировать, что мы из одного тысячелетия в другое уносим с собой неразрешенный конфликт. В 2000-м году о Карабахе не оказалось ни слова, а фраза «Будем надеяться, что уходящие год и век унесут с собой все плохое, а новые принесут только хорошее» привела меня в сильное недоумение. Что же это выходит: если Карабахское движение и его достижения не получили никакой оценки, то, значит, они тоже отнесены ко «всему плохому» из ушедшего века? А предложениями «Завершается 20-й век, ставший для нашего народа трагическим и героическим. Он, со всеми его утратами, но и исключительными достижениями, был веком разочарований и пылких надежд» мжно было завершить фрагмент, посвященный карабахской борьбе, и тогда люди, возможно, имели бы возможность отделить трагическое от героического.
Два ни о чем, в сущности, не говорящих предложения встретились в президентском послании 2001-го года: «Относительно проблемы Нагорного Карабаха уходящий год ознаменовался выработкой парижских принципов. Мы рассматриваем его как важнейший шаг на пути окончательного урегулирования». А ничего они не говорят по той простой причине, что все сто процентов телезрителей представления не имели о том, какие именно принципы были выработаны в Париже, а также – кто эти самые «мы», которые считают данные принципы важнейшим шагом?
Поздравляя народ с приходом 2003-го года, Роберт Кочарян не мог не сказать о проблеме Карабаха, поскольку за 50 дней до президентских выборов электорат не понял бы такого умолчания. Но даже в этом случае сказанное президентом не превысило двух предложений: В проходящем году мы продолжали свои усилия, направленные на урегулирование проблемы Нагорного Карабаха. Наши точки зрения по этому вопросу никогда еще не были столь слышными для мирового сообщества, как сегодня». Туманные слова, сказанные словно бы лишь для того, чтобы заткнуть рот политическим оппонентам, а не серьезной озабоченностью деятеля, действительно ищущего решение проблемы.
Провожая 2003-й год, новоизбранный президент ни словом не обмолвился о Карабахе, за то констатирует, что Панармянские игры прошли с большим воодушевлением.
В 2004-м, говоря о взаимодействии Армения-Диаспора, Р. Кочарян особо выделяет первый общеармянский фестиваль «Одна нация, одна культура», «который прошел с большим подъемом» и собранные армянами всего мира, объединившимися вокруг общеармянского фонда «Айастан», значительные средства, благодаря которым появилась возможность завершить строительство дороги «Север-Юг» в Карабахе. Од конец президент Армении произносит опять же две фразы: «Это важный шаг, укрепляющий фактическую независимость Нагорного Карабаха. Независимость, которую невозможно оспорить».
Отрывочные мысли, высказанные в 1998-м относительно мирного урегулирования проблемы Карабаха, президент Кочарян довел до неоспоримости. Следует предположить, что за эти семь лет глава нашего государства либо питался исключительно львиным сердцем, либо же он попросту завалил будущее Карабаха. Но подождем очередного новогоднего послания.