Что представляет собой детский дом, что творится за его стенами, что прочитаем мы в глазах детей, брошенных на произвол судьбы.
Вспоминаю бывшего детдомовца Ашота Папикяна. Красивый, могучего сложения парень. «Вспомнил» вдруг своих воспитателей и, подобно давно окончившим школу, решил навестить их – сказать слова признательности выпестовавшим его воспитательнице Вере или врачу Офелии. Но не успел он прийти в детдом, как под влиянием винных паров вступил в спор с мастером по деревообработке и пырнул его ножом. «Наверняка отправят в колонию», – подумали мы. Однако коллектив детдома был против того, чтобы их бывшего воспитанника арестовали. Увы, вскоре после этого проступка Ашота поймали на краже в одном из общежитий…
С тех пор прошли годы, и я не знаю, освободился ли Ашот или все еще находится в местах заключения. Но не могу забыть его слезы, когда он сидел на скамье подсудимых.
Не могу забыть и Артура Бабаяна и двух его сестренок. Раза два в месяц мать приходила навестить их в детдоме. А однажды принесла им проигрыватель и еще какие-то дорогие вещи. Но через несколько дней в детдом пришли какие-то люди в одинаковой одежде и забрали все, что принесла мать Артура, а потом воспитательницы еще долго шушукались о том, что все это было краденое, вот милиция и конфисковала, а мать детей посадили во второй раз. Артур и его сестры остались в детдоме, здесь и окончили школу. А однажды ночью вернулся в детдом и «отблагодарил» по-своему: разбив оконное стекло, проник в класс армянского языка и литературы и похитил из сейфа приличную сумму. Правда, вора вскоре обнаружили, деньги вернули, да и сам Артур признал свою вину, но… Я долго ломал голову над тем, что подтолкнуло его на это.
Беседую с Кареном, Вазгеном и Сергеем. Они после детдома поступили учиться в одно из училищ в Давидашене. А потом… Потом «бдительные» педагоги училища давали в суде показания против этих детей: мол, по ночам воровали с кухни еду. А делали это они по той простой причине, что во время зимних каникул столовая училища была закрыта и они просто голодали. За это они получили условные наказания на различные сроки. Слушая рассказ этих брошенных родителями и забытых парней, борющихся, как умели, против своего сиротства, я не могу безоговорочно осуждать их – не могу, ибо зачастую именно жизнь заставляла их хоть раз, да споткнуться…
Если наши родители на год или два сдают нас в детдом, а потом даже не задумываются о своих родительских обязанностях, то таких людей надо вообще лишать родительских прав, а те семьи, которые хотят усыновить детей, должны получить возможность сделать это без волокиты – ведь от этого дети, а значит, и государство, только выиграют. Только вот как быть детям, которые в холодных стенах приюта стремятся сохранить в памяти лица матерей, каждый и день и каждый час снова и снова воссоздают их черты, чтобы потом, хоть когда-нибудь, найти их…
Ну за что, за какое такое прегрешение Сирануш Степанян в 1990-м на два года сдала в детский дом свою дочь Гаяне? С тех пор прошло почти пятнадцать лет, а она ни разу даже не навестила девочку. Бросила и забыла.
На два года сдала Жанетту Эмма Теодорян. Через год появилась – чтобы продлить срок пребывания дочери там еще на два года. Сколько таких «двухлеток» уже миновало, а эта, так сказать, мать пропала навечно, словно испарилась. А Армен, а Вачик, а Юрик, а Анаит, а Тагуи? … Как усыновить их, если собственные родители «на время» сдали их в детдом, навечно лишив их возможности быть усыновленными.
Если порасспросить детдомовских детей, то окажется, что, за небольшим исключением, у них вполне обеспеченные, но живущие своей собственной жизнью родители. Но, что странно, они не только сожалеют о содеянном, но даже не испытывают никаких угрызений совести.
Я говорю это с горечью и болью сердечной: не бывает незаконных детей – бывают беззаконные родители! А потому не пора ли пересмотреть принятый порядок усыновления? Ведь и детдомовские дети тоже имеют право жить в семье и вкусить радость родительской заботы.