Во дворе бывшего Дома обуви на улице Вардананц, укрытый от глаз прохожих, расположен «объект» Аро, где подают лахмаджо. Он всегда полон: постоянные клиенты знают, что тут можно поесть дешевое лахмаджо, запить таном, а кроме того, это единственное место, где выпивку можно принести с собой.
«Выхода больше не было, жить было не на что, голодать начали, – рассказывает Ара Торосян. – Был у меня знакомый, предложил: Араик, начни печь лахмаджо. Занял пятнадцать долларов у двоюродного брата жены, еще два доллара дала его жена, и начали печь. Пекли дома, разрешения не было. Жена вместе с подругой пекла, я ходил продавал – в день четыре раза выходил, днем и ночью. С раннего утра выходил и только в два ночи возвращался».
В советские годы Ара Торосян был поваром. В своем деле достиг почти всего, чего желал: «Начинал с мытья посуды, полов. Потом стал поваром. Мечтал в «Интуристе» работать. Поступил – и зарплата пошла высокая, и шеф-повар каждый день по 10 рублей давал, да и на свадьбы звали блюда готовить…»
До крушения СССР 11 лет в летний сезон делал шашлыки на Азовском море. «Работал до 90-го года, а когда начался национализм и всякий «коммунисты, убирайтесь!» – дороги закрылись. Потому что не только здесь, во всех местах движение началось, и дело встало».
Начал работать в разных «ветерках». И каждый раз от него под разными предлогами отделывались. «В «ветерках» всегда так, если шефу что-то не понравится, то сразу – до свидания». Вот и решил Араик Торосян завести собственное дело.
Мать Араика была учительницей, гордилась тем, что преподавала самому Карену Демирчяну. Родня Араика вся с высшим образованием, один только он плохо учился в школе и вуза так и не закончил. Окончил кулинарный техникум. Крушение СССР лишило его куска хлеба, зато развило предпринимательскую жилку. Раньше он не делал лахмаджо. Еще в советские времена эта пришедшая к нам от арабов еда, наш своеобразный фастфуд или даже пицца, пользовалась в Армении большой популярностью. Араик был одним из первых, кто возродил здесь лахмаджо. После определенных трудностей освоил технологию его изготовления – она у него традиционна. Он единственный, кто печет лахмаджо на противнях – все остальные используют для этого специальные электрические печи. «Я свое дело знаю», – говорит Араик и не собирается модернизировать свое производство, потому что его лахмаджо посетители любят.
«Таких армянских кушаний нет, что поделать, вот я и готовлю арабское, народу нравится. Да ничего другого и не хочу готовить, только лахмаджо. А кроме того, хотя у армян нет таких кушаний, зато они чужие умеют готовить лучше их самих. Я в Кишиневе такой борщ сделал, что они просто опешили: о, эти армяне так хорошо умеют борщ готовить! А я им отвечал: когда армяне борщ готовили, вы еще на четырех лапах ходили!..»
Те, кто часто бывает в людных местах в центре Еревана, наверняка видели Араика: ходит с тележкой и продает лахмаджо по сто драмов. Со своей тележкой он раньше обходил Вернисаже, ярмярку у «России», «ченджи» на Тигран Меци, а во время митингов ходил на Оперную площади, словом, где выгодно. «Ну, сам знаешь, в каждом районе свои «смотрители»-авторитеты, везде чья-то территория, везде свои братки, все схвачено, а мы как лохи посередке… А с другой стороны – органы… Надоело угощать, таки бросил эту ходячую торговлю…»
Торговать ему было не впервой: в детские годы ходил на стадионе по рядам болельщиков с чайником, торговал водой.
Дело, начатое ради куска хлеба, стало прибыльным, так что через два года он смог уже возвести во дворе двухэтажный «объект», где работают семь человек. До самых последних времен он продолжал ходить со своей тележкой и лишь по требованию сына прекратил «разъездную торговлю»: «Меня богатым сделала тележка, поэтому и не хочу отказываться от нее, а сын все твердил: стыдно, папа. А на Вернисаже все еще ждут меня, спрашивают: чего не привозишь лахмаджо, Араик?» За десять лет его лахмаджо подорожали на 20 драмов – с 80-и до 100. Дешевле в Ереване просто нет.
Когда входишь в заведение Араика, на первый взгляд может показаться, что оказался в каком-то религиозном учреждении или молельном доме – повсюду висят простенькие любительские копии картин на евангельские темы: Распятие Христа, Богоматерь с младенцем Иисусом, проповедующий Христос и т. д.
Впрочем, сам Араик ни к какой религиозной организации не принадлежит. Просто его хобби – приобретение картин на религиозные темы. Евангелия не читал, но охотно разъясняет содержание картин.
Его комментарии к евангелическим сюжетам не совпадают с традиционной трактовкой. Так, например, он считает, что рану в бок распятому Христу нанес воин-христианин – чтобы умер побыстрее, без мучений… «Что такое христианство? Если самоучкой любишь человечность, любишь готовить и не обманываешь, если приходишь к другу домой и не блудишь, то вот ты и христианин», – объясняет он. И рассказывает, как один из клиентов благодарил его: собирался пойти на убийство, но поглядел на эти картины и отказался от этой мысли.
Голуби – еще одно хобби Араика. На втором этаже заведения расположена вторая кухня, где готовят лахмаджо, напротив – столики для посетителей, а рядом – голубятня, где содержатся 60 голубей. Посетители второго этажа нередко вкушают лахмаджо под воркование голубей. Страсть голубятника Араик унаследовал от отца: «Голуби – это как наркотик, бросить невозможно. А кроме того, у каждого моего голубя – своя история. Некоторые из них потомки еще отцовских. Это же не куры, чтобы никакой истории не иметь!».
Анаит Саркисян, поэтесса из Франции, поэтически описала заведение Араика: «Потрясена… Где я?.. Нет, не в отдаленном монастыре и не в ближней церкви иль часовне – просто, войдя под арку одной из центральных улиц столицы, прошла по закоулкам дворов и пришла в простенькую народную столовую, куда не заглядывали туристы из армянской диаспоры. Скромный стол Тайной вечери – тарелка со стопкой горячих лахмаджо и большой кувшин с холодным таном, и Иисусы – сидящие, стоящие и распятые, и Марии. И голуби, богоизбранные птицы, с нежным воркованием влетают и вылетают…»
Араик делает в день от 300 до 1000 лахмаджо – спрос на него колеблется в зависимости от сезона. Зимой его едят больше. Недавно к ассортименту его продукции – лахмаджо и тану – добавилось третье – разливное пиво, так что посетители могут уже не тащить его с собой из соседнего ларька.