В предыдущих статьях мы уже представили взгляды немецкого социолога Макса Вебера о легитимности власти. Он выделяет три типа легитимности: традиционную, основанную на традициях и обычае, харизматическую, основанную на вере в особые черты и способности вождя, и легальную, основанную на законе.
В предыдущей статье мы рассмотрели пути легитимизации, присущие некоторым оппозиционным деятелям. Здесь мы поведем речь о формах легитимизации ряда представителей власти. Следует, однако, учесть, что и власти, и оппозиция стремятся легитимизировать себя с помощью внешних связей. Впрочем, эта форма легитимизации достаточно действенна в армянском обществе, поскольку ссылка на могучие внешние силы делает образ местного деятеля более значимым. Это явление имеет свое дополнительное проявление во внутренней жизни, личность, стоящая ниже, знаменуется своими связями с более высокими кругами: выражения «он – человек того-то», «он получил «добро» того-то» как нельзя лучше иллюстрируют такую ситуацию. Кстати, что касается власти, то возможности маневрирования в этом поле гораздо ниже, поскольку эти отношения по большей части формальным образом урегулированы и публичны. В нашем случае власти избрали принцип комплементарности, что может обеспечить большую свободу для легитимизации со ссылкой на внешний фактор. В случае оппозиции возможностей для маневра больше,
а сложность выбора обусловлена тем, что помимо внутреннего наблюдателя имеется еще и внешний, поэтому при маневрировании кроме здравого смысла и расчетливости следует учитывать и возможную реакцию внешнего наблюдателя. Вышесказанное становится более очевидным на фоне происшедших в последнее время «цветных революций», когда в борьбе оппозиции за власть внешняя поддержка считается не менее важной, чем содействие собственного общества. Именно это заставило нашу оппозицию более активно использовать внешний фактор. И если прежде обычным явлением была демонстрация собственной значительности при помощи рейса Ереван-Москва-Ереван, то сегодня оппозиционные деятели предпочитают более дальние вояжи – желательно, с пересечением океана. Гегамян изучает английский, Арам Карапетян и Арам Завенович Саркисян совершают визиты в США, остальные тоже не отказываются от возможности расширить горизонты. Тем не менее, общественное сознание с трудом избавляется от формулы «будь благословен тот час, когда нога русского…», поэтому оппозиционеры вынуждены считаться и с внутренним фактором.
Кто работает, тот ест: Роберт Кочарян. Этот деятель изначально легитимизировался путем противопоставления предыдущему. То есть, если Левон Тер-Петросян представлялся как политический и государственный деятель, склонный к спекулятивному, теоретическому мышлению, то в Роберте Кочаряне подчеркивались его энергичность; если Левевон Тер-Петросян и некоторые другие деятели того времени остались в общественной памяти как люди, выступающие на митингах, то в случае Р. Кочаряна подчеркивалось, что он – человек дела. Третьим проивопоставлением были патриотизм и национализм: если Л. Тер-Петросян рассматривался как человек, которому принадлежала фраза «Национальная идеология – ложная категория», то Р. Кочарян всей своей биографией пытался показать обратное: он лично участвовал в боевых действиях, а его семья не покинула Карабах даже в самые трудные времена. В последующий период в образе Р. Кочаряна стали акцентироваться его деловые качества: давайте работать вместе и создавать столько-то и столько-то рабочих мест, а также его здоровый образ жизни – он не раздобрел, как остальные деятели, занимается спортом. Да и вообще, образ мужчины-воина стал тем основным способом, которым пытались вести легитимизацию Роберта Кочаряна. Формулу «мужчина должен быть хозяином своего слова» он пытается представить жестами, мимикой, различными цифрами: показателями экономического роста, увеличением числа туристов и т. д. В рамках именно этой формулы Р. Кочарян во время недавней встрече в ЕрГУ выразил мысль, что и некоторые оппозиционные деятели в свое время подписали документ и обязались осуществить реформу Конституции, а теперь отказались от своего слова и своих подписей. Фактически, опять делается акцент на противопоставлении. В традиционный образ мужчины входит и строительство дома, отождествляемое со строительством страны – отсюда упор на осуществление строительных программ. Здесь основным «соперником» Р. Кочаряна является советская власть, при которой и была построена вся Армения, ее города и села. С этой точки зрения примечательно, что Р. Кочарян как осуществитель и завершитель тех проектов, которые не удалось сделать даже в советские времена: туннель Севан-Дилижан, Давидашенский мост, восстановление зоны бедствия и т. д. Р. Кочаряна пытаются представить также в виде общеармянского президента, то есть показать его значимость даже для диаспоры – на это были направлены его встречи с видными зарубежными армянскими предпринимателями, деятелями культуры, различные общенациональные мероприятия, фонд «Линси».
О чем шумит река? Серж Саркисян. Этот деятель до последних времен словно и не заботился о собственной легитимизации. За роль, которую он играл в армянской политической жизни, ему дали прозвище «Серый кардинал». А серым кардиналам присуща небольшая публичность: их облик создается скорее на основе различных слухов, чем выраженных ими же мыслей или предпринятых действий. То есть, это скорее мифический образ, оставляющий впечатление всемогущественности, поскольку ничего достоверного нет – вся информация базируется на уровне слухов и домыслов. Однако в последнее время ситуация резко изменилась. Изменение ситуации вызвана, скорее всего, тем, что впереди – новые президентские выборы. Действующий президент не имеет права в третий раз выставлять свою кандидатуру, и в этих обстоятельствах на первый план выдвигается вопрос преемника или наследника. Поскольку Серж Саркисян воспринимается в одном поле или одной группе с Робертом Кочаряном, то его «публичная активизация» целиком умещается в контексте передачи власти. Одновременно С. Саркисян использует свой прежний облик «Серого кардинала» – чтобы показать, что авторитет и влияние его больше, чем у действующего президента. Последующий всегда должен быть более прогрессивным, более сильным, да и во всем остальном превосходить своего предшественника. В соответствии именно с этой логикой и представляется Серж Саркисян, все поведение которого в последнее время свидетельствует об уже начатой, хотя официально и не объявленной предвыборной президентской гонке.
Ах, как мне прожить без тебя? Артур Багдасарян. Этот деятель упорно пытается соединить несоединимое, показать, что он – и власть, и оппозиция. Он строит свой образ на идее социальной справедливости. Можно сказать, что Артур Багдасарян и возглавляемая им политическая силу представляют в парламенте коммунистическую идеологию и занимает то место, которое раньше принадлежало коммунистической партии. Примерно то же самое произошло в России, когда новоявленная партия «Родина» набрала значительное количество голосов и очутилась в парламенте. Перед уставшим от коммунистической партии, но не от ее идей слоем общества явился молодой, образованный и не лишенный ораторских способностей деятель, который говорил о тех же заманчивых идеях, однако внушал надежду. Надежду внушало то, что изрекал их человек молодой, а значит, и сами эти идеи не устарели – это идеи будущего. По этой логике и строил свой образ Артур Багдасарян. Вторым
Путем его легитимизации были постоянные ссылки на закон: если закон – величайшая ценность, то ради нее можно смешивать власть и оппозицию. Можно выступать с призывами к полному национальному единению, свидетельствующими о высочайшем патриотизме и бескорыстии призывающего. Во всяком случае, именно на это направлена данная стратегия. Дл многих конкретных социальных групп этот образ срабатывает. Другие, также охваченные идеями социальной справедливости, тем не менее, подмечают многочисленные частнособственнические устремления – как данной конкретной личности, так и у его соратников по партии. В случае Артура Багдасаряна очевидно также его стремление по крайней мере не опровергать слухи о его тесных связях с Западом и, в частности, с Францией. Более таинственны слухи о его причастности к масонству. Их также не следует опровергать, поскольку они добавляют образу загадочности и непонятности. А это усиливает легитимизацию харизмой.
У пирующего веселья не убудет: Андраник Маргарян. Этот деятель пот своему облику аполитичен. И хотя в его биографии наличествует статус политзаключенного, а сам он является руководителем самой представительной в парламенте и правительстве политической силы, в качестве политического деятеля общественное сознание его серьезно не воспринимает. Андраник Маргарян воспринимается как простой и доступный человек, а следовательно, образ харизматического деятеля в его случае не срабатывает. Впрочем, общество, пожалуй, и не питает в его отношении таких ожиданий – по той простой причине, что и сам он предъявляет особых политических претензий, во всяком случае, публично. Если А. Маргарян даже решит предъявить какие-то политические претензии, то запаса его легитимности может даже не хватить для реализации этих претензий. Этот деятель, будучи официальным руководителем, не воспринимается в качестве такового еще и потому, что как в правительстве, так и Республиканской партии имеются деятели, образ которых, как харизматических деятелей, гораздо больше укоренен в общественном сознании. Это сравнение становится существенным именно по той причине, что в силу должности А. Маргарян должен был восприниматься в качестве «самого харизматического». В образе А. Маргаряна большую роль играет и восприятие го как личности, достигшего определенного положения в силу неких компромиссов, а компромисс всегда предполагает средний вариант, что несовместимо с представлениями о харизме. В армянском политическом поле компромисс не имеет традиций, более того, он воспринимается Корее как сделка – с отрицательной окраской этого понятия. Немалое отрицательное воздействие в деле восприятия А. Маргаряна в качестве перспективного деятеля оказывают и слухи о состоянии его здоровья.
Кто тот мужчина, или Взгляд в будущее. В последнее время много говорится о том, каким должен быть деятель, который сможет быть достаточно легитимным, чтобы признаваться легитимным и в поле закона. Если судить по тому, какие качества пытаются акцентировать в своих образах деятели как оппозиции, так и власти, считая их перспективными, то такой деятель должен быть образованным, причем желательно, чтобы он учился за границей, и иметь тесные связи с зарубежными политическими и деловыми кругами. Это те универсальные качества, которые в немалой степени напоминают черты деятелей. Пришедших в последнее время к власти в результате «цветных революций». О поле этого лидера будущего трудно сказать что-то определенное, но очевидно одно: если даже сам он не женщина, то в его команде имеется активная женщина. Причем – тоже на фоне разноцветной революции. Из чисто национальных особенностей можно упомянуть то, сегодня армянское общество как никогда требует «социального» президента, который сосредоточит свои усилия на улучшении национального быта. В нашей новейшей действительности первый президент пришел к власти на волне независимости, второй – на основе выдвижения проблемы Арцаха. Оба эти мотива, однако, были чисто духовными целями, национальными целями. Сегодняшнее армянское общество охвачено преимущественно социальными, а не национальными проблемами, и, следовательно, будущий лидер должен это учитывать и строить свой образ на основе прав человека и особенно – на идее жить благоустроенно.