– Как вы считаете, преодолен ли правительственный кризис в Украине и в чем заключалась его причина?
– Кризис в высших политических кругах Украины еще продолжается. Правда, кризис там сейчас уже не очевиден: есть правительство, имеются министры, но каждый настороже и четкой позиции пока не являет. Все ждут предстоящих в марте парламентских выборов, поскольку Украина становится парламентской страной, и та сила, которая получит большинство в парламенте, и станет реальных хозяином страны. Именно поэтому нынешнее правительство – переходное, правительство «на потребу дня», а не с дальним прицелом. Революция в Украине привела к довольно шаткому положению. Так бывает после каждой революции, и повторился почти тот же сценарий, что и после революций во Франции, в Англии, после октябрьской революции. Тут стоит провести небольшой исторический анализ, поскольку в результате революций возникают и постоянно повторяются одни и те же явления – такие, как распад победившей стороны, выступления друг против друга, столкновение интересов и целей… Это естественно. В то же время я должен ответить, что так называемый популизм сильно вредит стране. Когда приходишь к власти благодаря популизму и пытаешься выполнить свои популистские, но не имеющие реальной основы обещания, то сталкиваешься с большими трудностями, а в дальнейшем – и с разочарованиями. Сегодня в Украине, к сожалению, инфляция составила 15 процентов, повысились цены. Нестабильность приводит к неуверенной политике и неуверенным программам. Инвестиции в страну уменьшились – многих инвесторов они смогли, так сказать, отпугнуть. Те инвесторы, которые могли бы осуществить связанные с будущим программы, теперь ждут выборов, возникновения стабильного и надежного поля для себя.
– Во время «оранжевой революции» вы были в Украине. А как вы думаете, революционна ли возникшая в Армении ситуация?
– В Армении я таких предпосылок не вижу. Есть упущения, неосуществленные пока программы, имеются недостатки, но они не того масштаба, чтобы привести к революционной ситуации. Мы прошли это в начале 90-х, видели, чем все это начинается и чем заканчивается, и наш народ убедился. Что стабильность – важнейший залог развития страны. Только в условиях стабильности начинают нормально работать банки, обретает устойчивость денежный оборот, увеличиваются инвестиции. Я говорю не о той стабильности, какая бывает в очень плохих, кажем, рабовладельческих государствах, и которую надо поддерживать. Нет! Я сам полгода не был в Армении и для меня совершенно очевидны перемены. Такого размаха строительства в независимой Армении никогда не было. Осуществляются нацеленные на перспективу программы, наш международный авторитет довольно сильно возрос. Разумеется, народ всегда стремится к большему. Меня, что и говорить, бесят устроенные на тротуарах подобия восточных базаров, мы, конечно, должны попытаться еще больше повысить культуру, образованность и сознание нашего народа. Но если сравнивать с Украиной, то должен заметить, что в период правления Кучмы народ действительно уже устал от той ситуации, что всей экономикой руководила семья Кучмы или две-три личности. Масштабы очень различны. Армения, к сожалению, маленькая страна, и монополистические состояния и информация распространяются здесь очень быстро. Я считаю, что мы должны пойти на реформы. То есть, не продолжать наше дело, возводить новое, не разрушая старого, сохраняя из старого все лучшее… Мы должны укрепить наши информационные связи с миром, потому что живем какой-то ограниченной информацией.
– А вы не считаете, что и наш народ уже устал и рассержен?
– Я считаю это естественным – сегодня у всех народов проявляется недовольство. Где-то поднялось евро, где-то невозможно уже прокормить семью, в другом месте закрываются рестораны, магазины. Но наш народ понял, что страна строится каждодневной работой каждого. Пусть меня простят, но я не вижу здесь того харизматического оппозиционного лидера, который окажется стоящим настолько высоко, проявит столько государственного мышления, будет столь бескорыстным и мудрым, что явит собой яркий контраст по сравнению с властями и народ будет буквально жаждать его правления. Кстати, быть оппозиционером довольно легко – в том смысле, что намного проще критиковать, чем строить. Мы должны суметь понять, что страна еще строится, должны быть оптимистами, но и работать каждый день. Богата страна, имеющая серьезную, разумную оппозицию, которая выдвигает новые программу, другое мнение и иные предложения. Наивен тот, кто думает, будто он умнее всех. Я сторонник не революционной, а конструктивной оппозиции, и пусть оппозиция своим умом, своей мыслью, своей программе докажет, что ее программы прогрессивней, лучше, чем у властей. А просто критика или революционные призывы – ни о чем не говорящие вещи. Докажите, что вы хороши. Если бы я был оппозиционером, то просто рассказал бы людям, какой я вижу мою Армению, мой город, какие решения вижу. Не ругая никого.
– То есть, утверждения оппозиции, что эти власти не имеют права менять основной закон, ибо сами каждый день попирают его, вы считаете необоснованными?
– То, что предлагаемые конституционные изменения более демократичны, очевидно. Но, к сожалению, многие представители нашего народа «уперлись рогом». Не читая, не зная, в чем заключается их суть, говорят «нет».Я никак не могу приветствовать такой подход. Пусть оппозиция представит свои возражения, скажет: измените этот пункт! Пусть пункт за пунктом докажет, что они плохие. Прошу!
– Оппозиция не вступила в содержательные обсуждения, утверждая, что…
– Оппозиция не вступила в содержательные обсуждения, ибо не могла в них вступить! Пусть сели бы и спокойно доказали, что эта вот строка ведет к тоталитаризму, поэтому мы предлагаем заменить ее вот этой. То есть, если их цель – иметь хорошую Конституцию, то должны были помочь.
– Так или иначе, они утверждают, что их участие в содержательных обсуждениях узаконило бы многократно совершенные Робертом Кочаряном беззакония.
– Я не считаю это серьезным аргументом. Это вымышленный довод. Я никого не защищаю, я просто говорю то, что думаю. Этот аргумент – абсолютно надуманный. Речь конкретно о конституции, а то, кто и что сделал и что нарушил – дело другое. Пусть обвиняют за эти нарушения, а не конституционные реформы. Конституция – наш сверхзакон, и все мы должны стараться сделать так, чтобы был еще более демократичным.
– Основное требование европейских структур относительно процесса референдума – создать в стране атмосферу терпимости. Артур Багдасарян довольно длительное время вел переговоры с оппозицией в НС, чтобы она прекратила свой бойкот, но это ему не удалось. Оппозиция сегодня все та же, что и в вашу бытность председателем НС, однако при вас такой ситуации в НС не возникло. Почему?
– Каждый работает в своем стиле. Я никак не хотел бы попасть в сравнения. Я – это я, Артур Багдасарян – это Артур Багдасарян, при всем моем глубоком уважении к нему. От меня вы никогда не услышите плохого о ком-нибудь из своих предшественников. Если я хочу сделать что-то – делаю уважительно и не разрушаю построенного другими. Никогда. Думаю, в парламенте оппозиция работала бы более плодотворно. Был бы плюрализм, и она доказала бы народу, что ее программы гораздо лучше. Но я не думаю, что непоявление в парламенте и борьба снаружи – наилучший вариант. Что же касается человеческих взаимоотношений, то вы знаете, что я сторонник мирных, деловых, доверительных отношений. То есть, давайте сядем и поработаем вместе, давайте подискутируем, давайте сообща выберем самую лучшую программу. Я был в гораздо более конфликтных ситуациях, но мои переговоры всегда шли мирно, в атмосфере взаимопонимания и, во всяком случае, всегда завершались наилучшим образом. Я говорю это не затем, чтобы противопоставиться кому-то. Но терпимость очень важна – это ведь и христианское требование. Люди должны идти на взаимные уступки, должны быть внимательны к мнению других, должны уважать друг друга. Это вроде бы маленькие, но и в политике, и в дипломатии, и в переговорах действительно очень важные вещи.
– А как бы вы поступили в нынешней ситуации?
– Во-первых, нужно в максимально возможной форме объяснить каждому, в чем именно дело, к чему ведут изменения. Так, например, люди, не питающие особой симпатии к властям, и меня тоже много спрашивали: ради чего эти изменения? И когда я объяснял им, что в результате их произойдет не концентрация власти, а наоборот, что на эти изменения надо смотреть не «вопреки», а рассудительно, то люди понимали. И если даже испытывают к кому-то антипатию, понимают, что эта Конституция растворяет их власть и делает ее более распределенной.
– Оппозиция утверждает, что превратит референдум по Конституции в вотум недоверия властям и что в этот день в Армении свершится революция. Что скажете по этому поводу?
– Не верю в это, поскольку не вижу к тому достаточных оснований. Кроме того, наш народ достаточно мудр, чтобы понять, что страна строится не революциями. Если попытаться сравнить с сегодняшнюю Армению с Арменией пятилетней давности, то перемены очевидны. Есть недостатки, упущения, но для совершения революции нужны прежде всего основания. Революции отбрасывают страну от процессов развития самое меньшее на пятнадцать лет. Более того, среди «революционеров» я почти не вижу тех, кто достоин совершать революцию. То есть тех, кто сможет после революции повести страну к еще большему развитию.
– Вы не опасаетесь, что оппозиция начнет обвинять вас в том, что, имея дипломатическую должность, легко делать издали такого рода заключения о стране, где вы живете не каждый день и не видите положения народа?
– Я бываю в Армении часто и лучше многих знаю Армению. У меня постоянная связь, и я получаю всякую информацию – как положительную, так и отрицательную. Кроме того, я обладаю достаточным опытом и могу, пройдясь по городу, понять, как развиваются процессы. В Армении меня многие знают, многих знаю и я. То есть я говорю не как несведущий человек. Однако моя речь не касается конкретно нашей оппозиции и не направлена против конкретных людей. Как вы заметили, я не назвал ни одного имени. Со многими я дружу, со многими могу обняться и расцеловаться. Речь идет о мировом опыте, конкретно – о свежем украинском примере. То есть, я уповаю на мудрость народа, который знает, что стабильность страны, украшение ее трудом гораздо более плодотворно, чем устройство революций, в результате которой к власти приходит и много случайных, непрофессиональных людей. К власти приходят люди, которые просто хотят набить свои карманы. Наш народ прекрасно понимает, что популизмом и лозунгами страну не построить. Если мы сможем, проявляя государственное мышление, проявить заботу о каждом, то все будет нормально. Я сам осуждаю негативные явления, сам подсказываю различные пути, но не выступал об этом публично. И во времена моего председательства я обсуждал все вопросы за кулисами, однако не заявлял об этом громогласно, ибо для чего нужны популистские игры, когда борешься и принимаешь решения. Популизм – это явление, разрушающее страну и особенно экономику. Легко говорить угодные народу вещи, но надо реально владеть ситуацией. И поскольку гораздо более информирован, то должен найти верный путь, пусть даже не понятый в данный момент. И в тебе должен быть дух сделать этот шаг. Даже если народ после этого проклянет и снимет тебя и только потом все-таки скажет: то был великий и мудрый человек, и мы теперь идем по указанному им пути.