В Украине в последний раз мне довелось побывать еще при «оранжевой власти». В Донецкой области, куда я ездил к родственникам, «оранжевых» большинство людей, с кем приходилось общаться, откровенно недолюбливало. Люди с нетерпением ожидали выборов, чтобы отдать свой голос за Виктора Януковича, который, как они говорили в те дни, «це дило» – то есть, как бы правильный, нужный Украине лидер, не то что «Ющенко и Юля». Смысл критики обывателя Донецкой области сводился к тому, что президент за время руководства страной занимался в основном популизмом и пространно излагал «гуманитарные мысли» в многочасовых выступлениях по телевидению, а премьер-министр… обвинений в ее адрес повторять не хочется – они были достаточно тяжелые. Ну вот теперь во власти – фаворит донетчан Виктор Янукович, и было интересно, что изменилось за это время.
Украинские перемены ощутились довольно быстро. Только перебравшись на поезде через российско-украинскую границу. Прежде «жовто-блакитные» службы не упускали случая придраться к пассажирам с российской стороны, под любым предлогом пытаясь сорвать какой-нибудь магарыч. Теперь отношение куда сдержаннее. Более лояльным стал таможенный досмотр. Во всяком случае женские сумочки никто не потрошил, да и багажные тоже. Вряд ли у украинских таможенников вдруг развилось «рентгенное зрение» и они научились их просвечивать насквозь, но ни один чемодан не был открыт для тщательного досмотра. А вот дальше ожидал малоприятный сюрприз. Особенно для заядлых курильщиков. На территории Украины в поездах курить запрещено! Ни в туалете – может сработать противопожарная сигнализация, ни в тамбуре, ни, естественно, в вагоне… Штрафует транспортная милиция, или полиция – как правильнее, не очень понятно: сами работники называют себя милиция, люди – тоже, но на форме написано «Police». Кому пришла в голову идея запретить курение? Проводница пояснила: Януковичу. Сторонник здорового образа жизни президент Украины озаботился состоянием здоровья не только сограждан, но всех, прибывающих в страну людей. Курить можно только на длительных остановках – там, где поезд стоит около пяти минут. Но поскольку поезд был скорый, то остановка приходилась почти на сам Донецк – конечный пункт путешествия. Просчитав время в пути, я решил «оштрафоваться», но все-таки покурить, и спросил у проводницы о размере штрафа, чтобы честно его выплатить, потом со спокойной совестью «укрепить» организм никотином, а в случае возражения с чьей-либо стороны, гордо помахать перед его носом квитанцией об индульгенции. Выяснилось, что спрашивать надо не у проводницы – она не знала, а у транспортной полиции-милиции, которая, не останавливаясь, перемещалась по всему составу из вагона в вагон. Благодаря подобной мобильности, в поездах практически сведена на ноль преступность, но курильщикам тяжелее вдвойне. В общем выяснилось, что курить в поезде все-таки не стоит – по словам работника правопорядка, штраф мог оказаться разным: примерно от 20 долларов (в гривнах) до 200. Такая солидная вилка объяснялась просто: если платить сразу на месте, то около 20 – в зависимости от настроения «контролера» и от того, понравишься ему или нет. Попытка что-то доказать, спор, степень трезвости и т.д. увеличивают штраф. Он может достичь максимальных 200 долларов при отказе платить его. В этом случае, пояснил милиционер-полицейский, курильщика могут высадить с поезда, и прислать квитанцию о штрафе через министерство юстиции Украины. «Только учти еще следующее – в министерстве хитрят и высылают повестку на десятый день после инцидента, чтобы урвать через суд двукратную сумму, потому что по закону штраф надо оплатить в течение десяти дней», – доверительно рассказал сотрудник органов. Острая табачная зависимость после рассказа перестала быть такой острой…
О стране, куда прибыл погостить, первое впечатление создается по автопарку, состоянию дорог и ценам в продуктовых магазинах. С автопарком вышло сложно. По дорогам Донбасса ездит все, что угодно. От проржавевших до дыр «жигулей» первой модели до «…» – впишите на свое усмотрение любую престижную марку, и не ошибетесь. Сами дороги в целом плохие. Идеальная ровность вдруг сменяется серьезными ямами, как после бомбежки, непонятными насыпями, а то и внезапным отсутствием нескольких метров асфальта. Изредка попадаются дорожные рабочие, устраняющие почему-то не глубокие ямы, а какие-то «нефатальные» неровности. Цены на продукты низкие. Особенно в сравнении с московскими. Но местные жалуются: зарплаты и пенсии в целом неплохие, но больше половины сжирают коммунальные расходы, а потому далеко не все из продуктов постоянно доступно. «Эйфория» по Януковичу улетучилась одновременно с ростом цен. Правда, «ностальгии» по «оранжевым» тоже нет. Политическое будущее местные жители представляют себе туманно: главное для них забота (собственно, как для любого человека) – иметь работу. А с этим непросто.
Разговорчивый таксист в маленьком по украинским меркам городишке Докучаевске (население 30 тысяч человек, но при этом есть очень симпатичный зоопарк!) жаловался на то, что, имея два диплома, вынужден зарабатывать извозом: «И у сына два красных диплома, и у дочки высшее образование – а с работой проблемы». Такое количество простых и красных дипломов, а также зачехленные сиденья и обилие прибамбасов в салоне машине навели на кое-какие подозрения. Ну, естественно, земляк! Есть хоть один населенный пункт на земном шаре, кроме Азербайджана, свободный от нашего присутствия?! А Гриша – так звали шофера, с гордостью сообщил, что в Докучаевске уже пятьдесят семей армян. «Но первым армянином здесь был я! – похвастал он, перебравшийся в эти края по маршруту Карабах-Армения-Украина еще за несколько лет до войны. – Каких-то родственников уговорил переехать. Они еще кого-то. Так и сформировалась «армянская колония». Живем дружно, помогаем друг другу, чем можем… Кто торговлей занят, кто, как я, таксует… В соседней деревне две армянские семьи овцеводством заняты». Ну и, что тоже естественно в любом месте бывшего СССР: раньше было лучше – у Гриши был автобус и, как «положено» армянину, небольшой цех. Но потом вдруг возникли проблемы со здоровьем – и ни автобуса, ни цеха. Все ушло на врачей. С нуля начать уже не под силу: даст Бог, у детей, наконец, что-то получится, – они его не бросят. А пока у них не получается – Гриша будет шоферить. В Донецк – большой город, где заработать легче, он перебираться не хочет: большой город – большие проблемы, в маленьком – поменьше, – философствует он. «Может быть, я ошибся в свое время… Все-таки армяне должны жить в Армении», – вдруг грустно сказал он на прощанье и совсем огорчился, узнав, что я приехал в Докучаевск всего на пару дней: «А я думал, наших соберу, посидим-поговорим…»
Обратная дорога оказалась такой же мучительной для курильщика, и российская граница показалась родным домом. Впрочем, в тамбуре, где столпились несколько дорвавшихся до сигарет курильщиков, очень скоро возник российский полицейский и попытался нас оштрафовать. «Поезд украинский – значит, вы нарушаете законы Украины», – неубедительно аргументировал он. «Что ж ты, мент российский, украинские законы защищаешь?!» – на это возражение он ответить не смог и исчез за клубами дыма… А мне, в который раз, когда пересекаю любые границы на постсоветском пространстве, подумалось: и зачем они нужны эти границы – к суверенитету они ведь имеют очень мало отношения. Вот, например, Европа… Впрочем, нам (всем без исключения постсовестким) далеко до Европы.