В Москве очередной террористический акт – в аэропорту Домодедово смертник подорвал себя и унес жизни невинных людей. Ритуальные услуги несчастным семьям будут оказаны правительством Москвы и Московской области бесплатно. Эти же семьи получат по 2 миллиона рублей, по полтора миллиона – получат тяжело раненые, по 1 миллиону – легко раненые. Естественно, при всем этом не обошлось без политических спекуляций. Уже прозвучало пресловутое – «кавказский след». Что еще? В ближайшие несколько недель, как подсказывает опыт, передвижение по Москве будет затруднено. Особенно дискомфортно станет лицам неславянской национальности – все многолюдные объекты и маршруты взяты под усиленный контроль. Но поможет ли это? Все подобное ведь российская столица проходила – невозможно каждый квадратный метр взять под тотальный контроль милиции с собаками. Ожидания пессимистичные. Развеять их корр. «168 часов» попытался с экспертом по Кавказу и Центральной Азии Санобар Шерматовой. Но получилось не очень.
– Картина произошедшего в Домодедово проясняется. Террорист-смертник, 35 погибших, около 200 раненых. Теракт. Кто стоит за ним, возможно, узнаем – кто-то возьмет на себя. Но от нескольких так называемых «экспертов», не могла не прозвучать версия о причастности властей – мол, акция устрашения для того, чтобы Владимир Путин въехал в Кремль на белом коне – народ захочет твердой руки.
-. Мне эта версия кажется надуманной. Не нужен теракт в аэропорту Домодедово для повышения шансов Путина, у него и без того есть возможности вернуться в Кремль. Теракт в Домодедово нужно рассматривать не в политическом контексте. Война в Чечне велась с большой кровью, погибло тысячи мирных жителей. Их родственники пополнили ряда боевиков. Кто-то вернулся к мирной жизни, кому-то эта дорога заказана в силу разных причин. Большая война с применением бронетехники и авиации закончилась, но «малая» война все еще идет, и террористические акции против гражданского населения – часть этой самой войны.
Пока в громких терактах участвовали выходцы из Чечни – все было понятно. Но вот в прошлом году в московском метро взорвались девушки из Дагестана. Там не было войны, более того, дагестанцы в 1999 году встали на пути чеченских боевиков и отстояли свою республику. И, тем не менее, сегодня Дагестан – горячая точка, где объявляют режимы контртеррористических операций, гибнут сотрудники правоохранительных органов. Такое же положение почти по всему Северному Кавказу. Начавшись в Чечне, война «растеклась» по всему региону. И прямые последствия этой войны в виде террористических акций приходят в столицу. За каждым терактом, подобным взрыву в аэропорту Домодедово, стоит организация. Идеологом и организатором акций смертников был Шамиль Басаев. С его гибелью прекратились взрывы в Москве, и боевикам понадобилось несколько лет, чтобы восстановить организацию. Почему им дали это сделать – большой вопрос. Решили, что с гибелью Басаева все проблемы с терроризмом уйдут сами собой?
Когда речь идет о терактах, обычно говорят о больших деньгах. В некоторых случаях они не играют особой роли. Не нужны деньги человеку, уходящему из жизни. Хотя случаи бывают разные. Но правоохранительные органы имеют список «группы риска», в который входят родные и близкие полевых командиров и боевиков. После терактов первым делом ищут следы именно среди этой категории лиц. Основная мотивация тех, кто идет на самоподрыв – месть.
Взрыв в Домодедово, скорее всего, имеет «кавказский» след. В России до сих пор теракты такого масштаба осуществляли выходцы с Кавказа.
– Главная причина нерешенности проблемы – неверная тактика и стратегия силовиков?
– Уже тот факт, что взрыв произошел в крупнейшем московском аэропорту, говорит о просчетах в работе правоохранительных органов. Очевидно, что применяемые ими методы не достигают цели. Конечно, аэропорты, метро и другие объекты должны охраняться. Но мы говорим о действиях структур МВД и ФСБ, ответственных за безопасность страны. Не припомню ни одного случая, когда после терактов в Москве уходили в отставку высшие чины из числа силовиков. Может быть, какие-то внутренние расследования происходили, мы об этом не знаем. Вся борьба с терроризмом засекречена для ее большей эффективности. Однако террористические акции происходят.
В северокавказских республиках действия силовиков вызывают массу критики. Их обвиняют в похищениях людей, применении незаконных методов при допросах. Известны случаи, когда молодые люди, побывав на допросах, уходили к боевикам.
Но причины экстремизма на Кавказе не исчерпываются поведением силовиков. Ведь очевидно, что боевики не могли бы так долго действовать, не имея поддержки. Боевики, объявившие войну правоохранительным органам, пользуются в какой-то степени симпатией местного населения.
– На ваш взгляд, конкретно, как можно противостоять таким терактам, как в Домодедово – мне лично положение видится безвыходным: за всеми не уследить, всех не проверить, а, значит, в любой момент кто-то может и себя взорвать и кучу народа положить…
– В России действуют по традиции – «держать и не пущать». Вот и теперь, видимо, следует ожидать таких мер безопасности, при которых у дверей аэропортов будут выстраиваться очереди. Вновь поднимут тему ужесточения пребывания гостей в столице, как будто эти меры каких-то террористов останавливали. Вспомним, каким образом две террористки смогли прорваться на самолеты, которые одновременно взорвались в воздухе в 2004 году – им помог милиционер, не досмотревший их, как положено, и сотрудник аэропорта, спекулировавший билетами. Иным словами, любые меры ужесточения сводятся на нет нашей всеобщей коррупцией.
– Да и не будет всю жизнь аэропорт находится под усиленной охраной – через некоторые время люди потребуют прекратить создавать им неудобства…
– Плохая охрана объектов – не причина терактов. Нужно вести нормальную антитеррористическую работу. И отвечать за последствия.
– Ну, а организации террористические, которые стоят за конкретными взрывами, как искать? Скажем, в уставе того или иного кавказского землячества не будет записано обязательство устраивать теракты.
– Это работа спецслужб, их хлеб. И землячества тут совсем ни при чем. Они не должны отвечать за действия своих земляков.
– Чего ожидать, как думаете, – станет напряженнее или спокойнее?
– Все зависит от действий правоохранительных органов. Речь идет не о десятках и сотнях тысячах боевиков, а о десятках и сотнях, воюющих в кавказских горах. Однако в нынешнем своем состоянии правоохранительные органы не способны добиться результатов. Нужна модернизация силовых структур, не косметический ремонт с изменением названий, а глубокие реформы. Готова ли власть к такому переустройству – большой вопрос.