В России – новая волна террористической активности. Редкий день на Северном Кавказе обходится без громких преступлений, жертвами которых становятся не только чиновники или политики, но и рядовые граждане, обычные люди, вне зависимости от возраста, пола, национальности. Что происходит, как противостоять войне, ведущейся террористами, – на эти и другие вопросы корр. «168 часов» отвечает депутат Государственной Думы РФ, член комитета по международным делам, эксперт по вопросам безопасности Семен Багдасаров.
– Что происходит в России? Можно ли говорить, что террористы объявили и ведут войну?
– Это террористическая активность. На Северном Кавказе активизировались радикальные религиозные группировки. Это группы крайнего салафистского толка, родственные тем, что действуют на Ближнем Востоке. Чтобы было яснее, скажем так: близкие к «Аль-Каиде». Хотя это не совсем верно – просто название «Аль-Каида» превратилась в некий образный брэнд. Цель у этих группировок одна – установить радикальное религиозное правление. Этакий исламский «халифат».
– Радикальные исламские группы активизировались не только в России, но и вблизи ее границ, в частности, в Центральной Азии. Со стороны может показаться, что это скоординированный единый процесс. Как вы считаете?
– Процессы эти взаимосвязанные, проистекающие из общей активизации радикальных террористических групп. В Киргизии, на юге, были погромы, мы знаем. Там сохраняется сложная ситуация. Крайне напряженное положение складывается в Таджикистане, имеющем сотни километров фактически прозрачной границы с Афганистаном. Там происходит накопление хорошо обученных, боеспособных, немало повоевавших в Афганистане боевиков. Долго без дела сидеть эти люди не приучены. Выучка у них неплохая – так что угроза исходит очень серьезная. События там могут начаться в любой момент. В каком направлении – сказать трудно. Несколько лет назад, напомню, боевики Исламского движения Узбекистана (ИДУ) пытались дестабилизировать ситуацию в регионе, прорывались в Ферганскую долину – тоже имеют планы создать там свое исламское государство. Тогда они крепко получили. В Центральной Азии действует несколько исламских радикальных групп. Просто ИДУ – самая известная. На самом деле некоторое время назад там была единая организация – Исламское движение Туркестана. Но потом в верхушке начались противоречия, произошли некие разборки, и движение распалось на несколько групп, одна из которых – упоминавшееся ИДУ.
– Можно ли считать активизацию этих групп на территории России, вблизи ее границ, вообще на постсоветском пространстве плодом действий США и сил НАТО в Афганистане? Не получается ли, что западные силы попросту выдавливают боевиков из Афганистана в российском направлении?
– Это тоже играет свою роль. И более того, подчас складывается впечатление, что некоторые операции в Афганистане планируются и осуществляются именно с этой целью. В иных случаях американцы специально выдавливают афганские группировки в направлении зоны традиционных геополитических интересов России. Нестабильность в этих регионах их устраивает в собственных интересах. Само движение «Талибан» далеко не так неоднородно, как кажется со стороны. Некоторым группам действительно важны исключительно те идеи, которые касаются Афганистана. У других цели более размытые и совсем не такие однозначные. Плюс наркотрафик – исламский терроризм и наркобизнес являются практически неотделимыми друг от друга понятиями. Для сбыта наркотических веществ, для получения денег исламским радикальным группам нужны маршруты на Запад, в Европу. И это является одной из причин напряженности у нас на Северном Кавказе, в частности, в Дагестане. Туда все это попадает через Азербайджан – границы у России и этого государства прозрачные, и я уже не первый год говорю о необходимости установления хотя бы визового режима с Азербайджаном. Плюс играет свою роль Турция. Эта страна провозглашает борьбу с терроризмом. И действительно борется с ним – ничего не скажешь. Но одновременно – вот парадокс! – проявляет лояльность. Боевики в Турции находят временное пристанище, лечатся в тамошних больницах. А Турция и Азербайджан – стратегические союзники. В этом свете недавнее заявление грузинского президента Михаила Саакашвили о готовности создать конфедеративное государство с Азербайджаном мне видится очень опасным, и я на заседаниях Государственной Думы РФ просил коллег обозначить позицию по этому вопросу, не сулящему России и ее союзникам ничего хорошего.
– Существует расхожее мнение относительно того, что никакое государство не в состоянии эффективно бороться с терроризмом – он был, есть и будет. Вы разделяете подобную точку зрения?
– Государство может эффективно бороться с терроризмом, успешно противостоять ему и минимизировать риски. Есть прекрасный опыт борьбы с терроризмом у Израиля. Но он не очень приемлем в российских условиях – там чуть ли не в любом мусульманине видят потенциального террориста с вытекающими последствиями. У нас в России такой подход, понятное дело, неприемлем. Но есть также очень показательный и полезный опыт Египта, Сирии и, особенно, Алжира. В этой стране в 1990-х годах было очень тяжелое положение. Но постепенно, шаг за шагом власти навели порядок – территории, контролируемые радикальными религиозными движениями, сужались буквально на глазах, как шагреневая кожа. В результате, те опасности, которые маячили перед алжирским государством остались в прошлом. Сегодня это нормальная страна, не таящая в себе повышенных угроз, и не несущая их соседям. Если говорить о действиях государства в борьбе с терроризмом, то тут должны быть задействованы три фактора: силовой, финансовый и идейный. Если не ошибаюсь, то в Саудовской Аравии на этот счет действует четко сформулированная схема: люди плюс деньги плюс идеи. На деле это означает, что для эффективной борьбы с терроризмом нужны соответствующие кадры, свои средства для этого и умение перекрывать денежные потоки террористическим группам, и, наконец, идея, противостоящая идее, которой руководствуется та или иная террористическая группа. В России с силовой составляющей дело обстоит очень хорошо, с финансовой – похуже, с идеологической – плохо, так как не хватает людей, если хотите, даже мыслителей, способных эффективно контраргументировать идеям радикальных групп.