Простите, лично вы когда-нибудь брали взятку? С таким вопросом мы обращаемся к директорам школ, руководителям медицинских учреждений, высокопоставленным военным чиновникам, государственным чиновникам, министрам, президенту РА. Да и просто, к каждому из нас. Вряд ли найдется директор школы, который признается, что взял у родителя школьника 200 долларов взамен не посещения им школы в 10 классе. Или, скажем, да, я взял 5000 долларов, чтобы принять на работу в гинекологическом или акушерском отделении своей больницы молодого специалиста. Или, к примеру, да, я взял взятку у родителей призывника, чтобы не отправить их дитя в Карабах. Или, да, я беру взятки (и делаю это регулярно) у директоров учреждений своей сферы. Никто не скажет такого, поскольку всем кажется, что взятки берут другие. А данные ему в конверте деньги – просто проявление благодарности. И если кто-то осмелится признаться, что взятое им – взятка, его осудят за очернение доброго имени. Тогда к чему все поствыборные разговоры о том, что народ деградировал, продал себя за несколько тысяч драмов? И в особенности после нынешних парламентских выборов, когда этот механизм “благодарности” снизошел с элитарного уровня до широких народных масс, получив название предвыборных взяток. То есть, громогласно заявлено: народ продался. Это, конечно, так. И так ли это. Еще в 2003 году была заложена основана предоставления предвыборных взяток ввиде продуктов и денег. Помните, на какие изощренные фальсификации пошли все, вплоть до директоров школ, когда в 2003 году президентом избирали Роберта Кочаряна.Затем последовали жесткие оценки наблюдателей ОБСЕ и ПА СЕ, холодные поздравления руководителей сверхдержав. Тогда еще министр Обороны Серж Саркисян назвал эти оценки проявлением эмоциональности и отметил, что европейские наблюдатели не знакомы с тонкостями нашей национальной самобытности. Ни жесткие оценки, ни волна всенародного протеста не были поставлены в грош цену, поскольку впоследствии технологии фальсификаций усовершенствовались, количество добровольно вовлеченных в нарушения увеличилось.
Большая часть армянского народа воспринимает выборы как источник пусть небольшого, но стабильного дохода. Теперь, когда крестьянин отдаленного от жизни села осознал, насколько важен его голос в деле создания “демократического государства”, что этот голос имеет денежный эквивалент, он стал нетерпеливым, когда же придет чудесное время президентских выборов. По непонятной причине, легкость, с которой народ поддался на взятки, вызвала рыночный эффект у политических деятелей, интеллигенции, словом, у “элиты”. Причины столь острого восприятия, полагаем, скорее всего, психологические. Дело в том, что предоставление взятки и ее принятие – сугубо интимный процесс, где третий – лишний, где, кроме двоих, никто не должен фиксировать ритуал. Дословно говоря, если не каждый день, то в месяц раз в жизни чиновников бывают поводы, когда кто-то в кабинете, во время беседы, так, между прочим, ставит на стол конверт и проталкивает его легкими движениями пальцев адресату, как Бендер предлагал Корейко портсигар. Наличие конверта на столе не предполагает приостановления беседы. Высокопоставленный чиновник даже не смотрит в сторону конверта или легким скользящим движением руки отправляет его с ящик стола. Обмен еще несколькими любезностями, и церемония окончена. А эти невежественные крестьяне, этот люмпен, нарушил церемониал передачи взяток, сделал его до пошлости открытым.
На этой поствыборной неделе интересно было наблюдать за партиями и кандидатами, не добившимися успехов . Особенно привлекательной была горечь секретаря Союза писателей РА Левона Ананяна: в родном Ноемберяне ему, писателю и интеллигенту, предпочли сына предпринимателя Гранта Варданяна.Писатель отмечал, насколько обесценены в наши дни ценности: люди предпочитают наличную взятку перспективе достойной жизни. Да, эти бедные крестьяне взяли взятки. А кто сказал, что получение взяток приятно лишь маленькой группе людей, которые именуют взятки мягким названием коррупция и любят разворачивать против нее виртуальную борьбу, как это делают дашнакцаканы: в предвыборный период они раздали избирателям сумочки с кегли и мячиками. На мячике написано “АРФД”, на кегли, скажем, “коррупция”, и ребенок с помощью АРФД должен сбить коррупцию. Как правило, мяч не доходит до цели.
Когда Грант Варданян раздавал по 50 долларов членам Национальной Академии наук, они, если не ошибаюсь, не отказались от них. Наоборот, произносили слова благодарсности большому благотворителю, по ходу укладывая сумму в нагрудный карман пиджака. А год был предвыборным, предстояли президентские 2003 года и парламентские выборы. По какой же логике мы требуем, чтобы от взятки отказался рядовой крестьянин.
Тонкость взятки в том, что ее предлагают тому, от кого в этом мире что-то зависит. Простой народ всегда выступал в роли взяткодателя, и придерживался мнения, что от него ничего не зависит, кроме потребностей его семьи. И, согласитесь, трудно удержаться от соблазна, когда в дверь стучится представитель Сержа Саркисяна, Гагика Царукяна и просит, чтобы они согласились на членство в их партии, подчеркивая, что роль последнего в РПА или БА незаменима. Низшие слои общества не осознают, почему после выборов с кислой миной на лице представители интеллигенции или политические деятели с презрением говорят о том, насколько деградировало общество, которое продает свой голос за продукты или наличную сумму, то есть, подкупается. Никто не отрицает, что значительная часть народа на этих выборах была подкуплена, потому что тому же народу надоело быть в роли взаткодателя, и потом, он не видел в своей жизни чиновника, который бы отказался от взятки. То есть, в политической, интеллигентской части нашего общества пока не созданы аналоги честности, неподкупности. Следовательно, бесмысленно ожидать их снизу, из народа. Просто надо подождать до тех времен, когда паралллельно с дачей взяток, народ получит удовольствие получения власти. И однажды, перед очередными выборами, он попробует взять не деньги, а власть.