В предыдущей статье мы привели взгляды немецкого социолога Макса вебера относительно легитимности власти. Он выделяет три типа легитимности: традиционную, основанную на традициях и обычаях, харизматическую, основанную на веру в особенные черты и способности, и легальную, основанную на законе. Любая теория интересна в ее практическом применении. Поэтому в этой статье мы постараемся показать, какой путь легитимизации выбирают армянские политические деятели – как из властного, так и оппозиционного поля.
Во-первых, и власти, и оппозиция ссылаются на верховенство закона как на высший принцип. И если при этом оппозиция противопоставляет реальный закон действующему порядку и пытается выставить себя носительницей и единственным возможным осуществителем реальной законности, то власти обвиняют оппозицию в уходе с поля законности, нарушении закона и препятствовании эффективному применению закона. Так, например, по мнении. Властей, 12 октября оппозиция нарушала право людей на отдых, право на свободное передвижение, а отказываясь посещать заседания НС, лишает парламент возможности принимать законы в условиях реального критического поля. Таким образом, закон фактически остается главной легитимизирующей ценностью как для властей, так и для оппозиции.
«Отец народа» – Арташес Гегамян. Его партия больше похожа на группу последователей Гегамяна, которые идут за своим реально харизматическим лидером. При этом харизма здесь обретает свой истинный смысл – божественный дар, – поскольку представление Гегамяна в видеороликах как спасителя и использование всевозможных свето-цветовых эффектов направлены именно на создание такого впечатления. К тому же, для представления Гегамяна активно используются активно используются также темы национального эпоса, что направлено на создание национальной части его образа, то есть на то, что он, якобы, является спасителем нации. Очевидно, что партия «Национальное единство» становится в данном случае сплочением вокруг Гегамяна в ожидании спасения. Используются чисто церковные механизмы. Интересна также структура выступлений Гегамяна: он пытается представить себя в качестве универсального оратора, который может говорить и полемизировать с любым на любом «языке» – цифры, поэтические цитаты, исторические экскурсы. И все это сопровождается бурными восторженными аплодисментами, что очень напоминает принятый в советские времена культ личности.
Яблоко от яблони далеко не падает – Степан Демирчян. В этом случае мы имеем дело с традиционной легитимизацией, что срабатывает не совсем эффективным образом и даже более того – создает совершенно противоположное мнение, поскольку в случае Карена Демирчяна однозначно действовал образ харизматического лидера. Харизма сама по себе вещь не наследуемая, поэтому в случае Степана Демирчяна используется чисто кровнородственная связь: он – сын своего отца, и внешнее сходство, которое, кстати, используется его противниками с отрицательной окраской – как шарж или подражание. В этом смысле характерно, что Степан Демирчян редко появляется на публике, мало дает интервью. Отсутствие у него самостоятельности, как отдельного политического деятеля, – одно из самых серьезных его упущений. Традиционная легитимность не получает достаточного подкрепления, что делает легитимность Демирчяна, как серьезного политического деятеля, уязвимой вообще и сильно подрывает его политические претензии. Собственную легитимизацию Демирчян видит только на «конституционном пути», что, если вспомнить комментарии Вебера, в качестве лигитимизирующей ценности нуждается в усилителях.
Семья – ячейка общества – Арам З. Саркисян. Здесь также действует традиционная легитимизация, но уже с более широкой, семейной акцентацией. Причем эта легитимизация получила и легальный компонент – назначение премьер-министром, что означает принятие традиционной легитимности в поле законности. Семейственность легитимизации подчеркивается также прозвищем Спарапет, данным Вазгену Саркисяну, что также закладывает основу для национально-традиционной легитимизации – независимо от конкретных легальных проявлений. То есть, происходит отождествление семейных образов с национальными армянскими образами, которые имеют более стабильный и повторяющийся характер, чем законы, которые изменяются при каждой новой власти. Следовательно, Арам З. Саркисян с одной стороны апеллирует к закону и законности как на основные побудительные факторы его борьбы, а с другой – проводит собственную легитимизацию в рамках действующих выше закона национальных традиций и закономерностей. Кроме того, Арам З. Саркисян пытается представить себя и харизматическим лидером, однако и в этом случае харизма его имеет четкую ссылку на принадлежность к семье.
Мавр сделал свое дело, мавр может уйти – Левон Тер-Петросян. Выступив изначально как харизматический лидер, Левон Тер-Петросян затем дополнил ее принципом легальности. Главным козырем, который отделял его от всех последующих президентов, являлось законное избрание. Вторым аргументом, придающим его образу характер легальности, был его уход через отставку, также располагавшейся в формальном поле. То есть, будучи изначально представлен как предъявитель законных требований (Арцахская проблема), он благодаря этому был законным образом избран президентом, а затем, уйдя с этого поста путем публичного выступления и отставки, обеспечил легитимизацию собственной личности в образе защитника реального закона. Его молчание позволяет продолжать функционирование этого образа, поскольку он «играет» роль экс-президента по всем правилам «закона». Его преимущество перед остальными заключается в том, что он – образ прошлого, а у определенных групп населения по прошествии определенного времени неизбежно срабатывает формула «вчера было лучше, чем сейчас». Трудности и ошибки прошлого тускнеют по сравнению с настоящим, эмоциональный накал их восприятия ослабевает, что и обеспечивает Л. Тер-Петросяну сравнительные преимущества, особенно среди старших возрастных групп, для которых положительная трактовка прошлого обусловлена также тем, что это – времена их молодости.
Все новое – это хорошо забытое старое – Арам Карапетян. В отличие от тех, кто ссылаются на традиции и преемственность, этот политический деятель подчеркивает идею нового. «Грядут новые времена!» – этот девиз отражает то основное обещание, которое он дает своим потенциальным последователям. Призыв этот обращен к молодежи и социально активным людям, которые хотят что-то изменить. И все же в качестве такового он слишком неопределен, поскольку неопределенность вообще присуща всему новому, и чтобы противостоять этой неопределенности, нужен сильный харизматический лидер – именно таким пытается представить себя Арам Карапетян. В этом смысле его жесты и мимика разработаны так, чтобы оставлять впечатление человека решительного и хозяина своего слова. В его случае подчеркивается и фактор образования: Карапетян выставляется как кандидат политических наук, что должно позволить ему выступать в качестве эксперта политической жизни Армении, а также предлагать на основе экспертного анализа этой жизни свою идею новых времен. Противоречие здесь заключается в том, что эксперт сам по себе воспринимается как общественно пассивная личность, которая может выполнять лишь роль советника, то есть, помогать истинно харизматическому лидеру, тогда как реальная харизма воспринимается преимущественно как умение находить наилучшие решения в той или иной ситуации, способность к спонтанному и решительному поведению. Именно в этом противоречии следует рассматривать различные высказывания Арама Карапетяна относительно различных явлений.
Хлеба и зрелищ – Тигран Карапетян. Этот деятель пытается совместить образы «парня с нашего двора» и «спасителя». Он одновременно и «хопанчи», который, будучи «привокзальным», подался в дальние края, добился там успехов, но по велению сердца вернулся в Армению, чтобы развернуть здесь деятельность на благо нации. Первоначально его легитимзация шла по линии этой «жертвенности» – оставив перспективное и прибыльное дело и вернуться сюда, основать на собственные средства альтернативное средство массовой информации… Это альтернативное средство и стало тем главным средством, посредством которого Тигран Карапетян обращается к своим потенциальным приверженцам и приглашает их осуществить свои детские мечтания – петь, танцевать, читать стихи, просто появиться на телеэкране. Я легитимен, потому что позволяю легитимизироваться и вам: именно эта формула действует в случае Тиграна Карапетяна. Телевидение вообще стремится представить образованного, чего-то достигшего человека. Оно показывает пример. А Тигран Карапетян обращается к своим возможным избирателям: вам не нужен пример, вы сами себе пример и имеете полное право на место в эфире, более того – этот эфир полностью ваш. Однако это вовсе не значит, что он отказывается от своего образа спасителя. Наоборот: он ведь пришел и дал возможность говорить, у него научная степень, он приглашает гостей и общается с ними так, как могли бы заочно пообщаться некоторые из сидящих перед телевизорами зрителей. То есть, приглашает их и показывает: вот мол, мы по любому вопросу и в любой сфере знаем больше вас, просто волею судьбы и иных разных обстоятельств вы оказались на той или иной должности, но ведь мы ничем не хуже вас! И если все остальное телевидение в основном пропагандирует образ удачливого в жизни человека, то Тигран Карапетян, который хотя и достиг успехов, но не забыл своих истоков, перекликается с «обиженными» жизнью людьми. И надеется, что перекличка эта будет взаимной.