О предвыборных буднях, о проблемах, с которыми страна приближается к избранию нового парламента, о внешнеполитической и внутренней ситуации «НГ» в эксклюзивном интервью рассказывает премьер-министр Республики Армения Серж Саркисян.
– На приближающихся парламентских выборах у возглавляемой вами Республиканской партии проблем вроде бы не должно быть. А как вы оцениваете шансы оппонентов?
– Я предположительно знаю будущие результаты выборов в парламент – есть данные многочисленных опросов, проведенных различными организациями и службами. Но говорить об этом не буду – не хочу дать повод некоторым оппонентам обвинить власти в том, что они якобы предопределили исход выборов 12 мая. Важно, на мой взгляд, то, что предвыборный политический климат в Армении вполне благополучный – в предыдущие годы он этим не отличался. Основные политические силы благожелательно относятся друг к другу, что радует. Не думаю, что в будущем парламенте Армении окажутся всего одна-две партии.
– Известно, что после внесенных в Конституцию поправок победитель парламентских выборов фактически обретет возможность комплектовать ветви власти республики. Не приведет ли это к крену во внутренней ситуации, чреватой различного рода обострениями?
– Если мы получим солидный процент доверия нашего народа и таким образом нам будет поручено сформировать правительство, то постараемся сделать так, чтобы в него вошли представители различных политических сил, постараемся обеспечить во властных структурах представительство максимально широкого политического спектра Армении. У нас есть опыт формирования коалиционного правительства. Конечно, некоторые его элементы мне не очень нравятся, но эта форма работы самая прогрессивная. Бытует мнение, что коалиционное правительство не бывает эффективным, сильным, но, думаю, это не так. Если нам будет сопутствовать удача, мы попытаемся сформировать именно коалиционное правительство, и, надеюсь, такой подход приведет к общенациональному примирению.
– В соседней Грузии, на Украине именно после парламентских выборов произошли революции. Есть ли предпосылки подобного развития событий в Армении?
– Теоретически все возможно. Но практически нет. Власти настроены конструктивно, хотят провести справедливые прозрачные выборы. Исследования показывают, что 50% людей, недовольных исходом выборов, свое мнение формируют из собственного опыта участия в выборах, 10% – под влиянием проигравших политических сил и партий, еще 15% – под влиянием наблюдателей. Таким образом, если нам удастся провести справедливые, нормальные выборы, то не будет социальной базы, способной спровоцировать дестабилизационные процессы. Конечно, есть отдельные малочисленные группы, которые уже сейчас говорят о том, что итоги выборов будут фальсифицированы. Из чего они исходят – мне сказать трудно, поскольку было обнародовано два промежуточных доклада постоянной миссии ОБСЕ, в которых отсутствует мало-мальски негативная оценка предвыборной ситуации, она оценивается положительно. Возможное недовольство, скажем, 50 или 1000 человек не может быть для нас определяющим фактором – есть общество, есть органы правопорядка, которые должны будут выполнить свою миссию.
– Как вы относитесь к тому, что вас считают наиболее вероятным будущим президентом Армении?
– Если это мнение большинства, то положительно. Если это мнение узкого круга лиц, моих друзей – то это несколько другое. На самом же деле я давно сказал, что решение по поводу выдвижения своей кандидатуры на пост президента приму 13 мая, то есть после выборов в парламент. Если политическая сила, с которой я иду на выборы – Республиканская партия, – получит солидную поддержку, то, естественно, я буду баллотироваться. Если же поддержка населения сведется к 10-15%, то смысла нет: если люди сейчас не окажут доверия, то что может измениться через несколько месяцев?! Поэтому мы придаем очень большое значение именно парламентским выборам.
– Вы очень часто подчеркиваете, что подписание договора, раз и навсегда регулирующего вопрос Нагорного Карабаха, – главная цель. Как вы это представляете с учетом полярной позиции Азербайджана?
– Речь идет о мирном соглашении – этим договором обе стороны должны будут навсегда отказаться от силового пути решения конфликта. Если договор будет подписан, то мы начнем работать над сближением двух народов, и дело сдвинется.
– Недавно в интервью одному западному изданию вы заметили, что вопрос вступления Армении в НАТО не стоит ни сейчас, ни в обозримом будущем. Но как удержаться, если вокруг страны образуется своего рода геополитическая воронка – в альянс готовится вступить Грузия, в том же направлении стал двигаться Азербайджан, не говоря уже о старожиле блока – Турции?
– Каждое государство добровольно выбирает свою систему безопасности. Я считаю, что наша система безопасности хороша. Армения является членом ОДКБ, наш стратегический партнер – Россия. Основной вопрос с возможным приходом в регион НАТО – коммуникации. Я не скажу, что сегодня они в идеальном состоянии, а завтра придут в негодность. Надеюсь, что Армения и Россия найдут выход, чтобы складывающаяся ситуация не повлияла на нашу безопасность.
– Как вы охарактеризуете отношения Армении с единственным христианским соседом – Грузией?
– Грузия для нас очень важная страна. Отношения с ней я не назову проблематичными. Это единственная страна, через которую Армения имеет выход во внешний мир, большинство грузов мы получаем через Грузию, и любые негативные изменения в самой Грузии чреваты для нас. Мы, конечно, заинтересованы в развитии отношений. Предполагаю, что так и будет. Если руководство Грузии, скажем, приняло решение вступить в НАТО, то мы это решение примем с уважением и с надеждой, что оно не отразится на безопасности Армении, не отразится негативно на армяно-грузинских отношениях.
– А с Ираном?
– Иран также чрезвычайно важная страна для Армении. Достаточно вспомнить 1990-е годы, когда в Грузии была нестабильная ситуация – именно через Иран в Армению прибывали объемные транспортные грузопотоки… Сейчас мы протянули из Ирана газопровод, в той ситуации, в которой находится обделенная энергоносителями Армения, – это единственный выход. Интенсифицируем сотрудничество в электроэнергетике. Дело в том, что Армения – единственная страна в регионе, имеющая профицит электроэнергии. У нас – АЭС, технология эксплуатации которой не допускает резкие ограничения или увеличения производства электроэнергии. Поэтому образующийся в ночное время избыточный объем электроэнергии мы поставляем в Иран. Мы с охотой идем на экономические контакты с Тегераном. Что же касается безопасности, то ограничиваемся консультациями.
– После запуска паромной переправы Поти-Кавказ стали говорить о прямой связи Армении с Россией. Но ведь от этого грузы не перестали поступать в Армению, минуя Грузию, или между Ереваном и Тбилиси заключен договор о нулевых транзитных ставках?
– Да, у нас заключен межправительственный договор, по которому мы в двустороннем порядке отказались от транзитных пошлин. Естественно, за эксплуатацию железной дороги платим. Нам кажется, что платим много, у грузинской стороны – иное мнение. В любом случае армянский бизнес к нынешнему положению относится терпимо.
– Отношения с Россией видятся беспроблемными. Но в Ереване все чаще слышится недовольство тем, что переданные России в счет государственного долга предприятия простаивают, а в России стали поговаривать о том, что ни сами предприятия, ни продукция, которая могла бы выпускаться, ценности не представляют. Что же на самом деле?
– Это для меня не новость. Но авторы подобных заявлений демонстрируют поверхностный подход. Передача предприятий – не сделка между двумя людьми, когда один «шустрит» и что-то подсовывает другому! О процессе передачи предприятий знали все, сам он достаточно долго готовился, были ответственные компетентные люди. Идея подписать договор была порождена не долгом Армении перед Россией – Россия и не такие, а гораздо крупнее долги прощала государствам, не отличавшимся особой лояльностью к ней. Я сам стоял у истоков подписания того договора и сейчас, к слову, остаюсь председателем межправительственной комиссии. Передо мной стояла цель – привлечь российский капитал в Армению. Это для нас очень важно, потому что единственный способ восстановления экономики Армении – инвестиции. Но это происходит не в том объеме, на который надеялись, поэтому у нас есть недовольные. Другой аспект – самое современное производство нуждается в постоянной модернизации. Мы несколько лет назад передали предприятия, в них не вложено ни рубля, как же им быть современными?! Эти предприятия в большинстве были связаны с российскими и выполняли серьезную задачу в вопросах обеспечения ее безопасности. И, передавая предприятия россиянам, мы исходили из того, что они будут их развивать. Убежден, эти предприятия способны приносить прибыль, и высокопоставленные представители России об этом осведомлены. Добавлю и то, что правительство Армении готово создать очень выгодные условия для работы, вплоть до формирования зоны беспошлинной торговли. Хочу также подчеркнуть, что Армения никогда не хотела жить за чужой счет, мы никогда не стремились получать что-то большее, чем имели в конкретной ситуации. Здесь же мы всего-навсего хотим, чтобы российские предприниматели пришли в Армению, хотим развивать наши отношения. Надеюсь, что так и будет – недавно в Ереване с визитом побывал Сергей Иванов, мы беседовали на эту тему, и я верю, что он найдет разумный взаимовыгодный вариант.
– В последнее время складывается впечатление, что Армения стала испытывать давление со стороны США, Запада в целом, пока опосредствованное. Так ли это?
– Нет. Я много лет являюсь членом правительства и не могу вспомнить ни одного случая политического давления со стороны США. У нас отношения развиваются динамично. США оказывают нам серьезную экономическую помощь. В течение многих лет Армения на душу населения получает больше помощи, чем какая-либо другая страна, и по этому показателю уступает только Израилю. Кроме этого, Америка помогает осуществлять мощные проекты по улучшению инфраструктуры. В этой связи хочу отметить, что Ереван никогда не будет играть на каких-то противоречиях между Россией и США. Для нас самая выгодная ситуация, когда эти две державы не находятся в конфронтации, а наоборот – сотрудничают друг с другом. Наш 15-летний опыт государственности подтверждает правильность такого подхода. Конечно, иногда возникают некоторые противоречия, но подобные ситуации не должны давать повода для подозрений в том, что на нас кто-то пытается давить.
– Несколько лет назад Армения готовилась к вступлению в ШОС, в ЕврАзЭС, но этого не произошло. Эти проекты по-прежнему актуальны для Армении или носят уже символический характер?
– Вы ошибаетесь. И к ШОС, и к ЕврАзЭС Армения относится серьезно. Но мы являемся членами ВТО и имеем обязательства. К сожалению, в уставах организаций есть определенные пункты, которые противоречат взятым обязательствам. Мы участвуем в них в качестве наблюдателей и ждем, что будет дальше. Под этим я подразумеваю вступление России в ВТО. Если Россия вступит в эту организацию, то, возможно, в уставы ШОС, ЕврАзЭС будут внесены изменения, и станет возможным совмещение с членством в ВТО. Например, Киргизия состоит и в них, и в ВТО, и периодически возникают проблемы на почве упомянутых противоречий. Мы же не хотим, чтобы какая-то организация испытывала проблемы из-за нас.
– Напоследок хотел бы вернуться к Армении. Какие внутренние проблемы вы считаете наиважнейшими, требующими первоочередности решения?
– Об этом можно говорить сутки. Главная все-таки – бедность… Недавно в Брюсселе с корреспондентом «Файнэншл таймс» мы долго обсуждали эту тему, говорили о трудностях становления демократии. В результате он вынес в заголовок предложение, которое не соответствовало духу беседы… Хочу подчеркнуть: не может быть благополучным общество, если оно не демократично. С другой стороны, чтобы общество было демократичным, человек должен иметь возможность думать, а не продавать свои права за килограмм какого-то продукта. Все взаимосвязано, и к проблемам надо подходить комплексно. А проблемы Армении в предвыборный период мы определили семью посланиями избирателям: могучая армия, новые рабочие места, развивающееся село, высокие пенсии, доступное здравоохранение, качественное образование, конкурентоспособная наука. Получив доверие нашего народа, мы сможем провести реформы для решения этих проблем. И об этом свидетельствуют показатели последних семи лет. За это время валовый национальный продукт увеличился в 2 раза, в 2 раза возросла расходная часть бюджета, почти в 3 раза увеличился объем внешнего товарооборота, в 3,5 раза возрос экспорт. В результате в 3 раза повысились зарплаты и пенсии. Но этого недостаточно, потому что результаты ощущаются только в столице. Сторонний наблюдатель может усомниться в этих показателях, но это потому, что стартовый уровень Армении был низким – последствия землетрясения, блокады, войны.
Мы приняли довольно много законов, которые теперь позволяют считать Армению государством с рыночной экономикой, с неплохой судебно-правовой системой, страной с благоприятными условиями для бизнеса. Но теперь необходимо наполнить законы практическим содержанием, чтобы они работали четко и дали качественный результат, который может оказаться еще выше, если произойдет деблокада страны. Решение карабахского вопроса или открытие турецкой границы способны на треть увеличить валовый продукт. А это придаст экономике значительные обороты, что незамедлительно скажется на населении – ему только дай возможность работать.