Начало в предыдущих семи статьях
Появление Карена Демирчяна на политической арене комментировалось по-разному. Одни утвреждают, что Демирчяна пригласил Вазген Саркисян. Другие говорят, что Демирчяну “придали дух” российские верхи, где было немало его коллег. Третьи расценивают шаг бывшего руководителя Компартии человеческой слабостью, поскольку его бывшие коллеги Алиев и Шеварнадзе по-прежнему руководили своими странами.
В то время я не мог сориентироваться, какая из точек зрения верна, скорее всего, склонялся к варианту приглашения со стороны Вазгена Саркисяна, тем более, что через год состоялось бракосочетание опоры Вазгена Саркисяна – партии “Республика” и демирчяновской ДПА. Теперь я не верю и в это и полагаю, что появление Демирчяна на политической стезе Армении было катаклизмом, который не мог не иметь место.
Отставка Тер-Петросяна, как мощная политическая акция, не была воспринята со стороны общества. Люди не могли осознать, что отказ от должности, тем более, президента страны, является выбросом перчатки обществу, объединению политической системы, средствам массовой информации, и, почему бы нет, международному сообществу. Перчаткой, пренебрежение которой было невозможно. Для этого необходима была огромная черная, плотная ширма.
Этой ширмой уже не могла быть политическая деятельность Вазгена Саркисяна с популизмом Аршака Садояна и аналитическими способностями Шаварша Кочаряна. Каждая встреча с ними напоминала бы о перчатке, брошенной Тер-Петросяном.
Этой ширмой не могла быть стандартная политическая борьба коммунистов, поскольку они уже потерпели поражение по меньшей мере два раза, и своим нищенским существованием также напоминали бы о перчатке президента.
По той же причине ширмой не могла быть Дашнакцуцюн, тем более, что они присоединились к агитации Роберта Кочаряна в формате “служба – взамен на свободу”.
Так называемая ширма стала бы той гранью, за которой остались бы не те или иные люди, а целый промежуток времени.
Достаточно было Карену Серобовичу выступить по телевидению и поздравить армянских женщин с праздником 8 Марта, чтобы этот советизированный международный праздник непосредственно восстановился и отметился в календаре красным цветом. Это, конечно, мелочь, однако она свидельствует о двух вещах: стихийности силы и необходимости ширмы.
Были ли приемлемы эти элементы для готовящегося стать президентом Роберта Кочаряна, который на самом деле представлял победившую армию. Конечно, были на руку. Вызов, брошенный Тер-Петросяном,
Был направлен в первую очередь в сторону победившей армии. Стихийная ширма позволила Кочаряну избежать (в дальнейшем) полемики на тему “Война или мир”, не входить в нее и показать банкротство обратной точки зрения. Эта ширма освобождала Кочаряна также от политической конкуренции с эпохой Тер-Петросяна.
Обезумевшие толпы, приносящие в жертву ягнят к ногам Демирчяна, сметали все, что было связано с эпохой Тер-Петросяна вплоть до 90-х годов, когда коммунисты “покорно” уступили власть, и дойдядо них, встречались с пропастью и проваливалсиь в нее, впивая радость свободного падения. Это была та самая яма, о которой потом говорил Карен Серобич, что нужно вывести народ из ямы. Говорил, по всей видимости, не имея конкретной программы, чем и как нужно заполнить пустоту времени.
Единственно заметной силой была победившая армия, которая впала в душевные муки, потому что видела, как толпы самозабвенно сметали все, в том числе их усилия, увенчавшиеся победой. И эта единственная сила стала несто подобным отряда, реагирующего на чрезвычайные ситуации, на который уже основательно опирался Роберт Кочарян. Знакомые добровольцы с такой уверенностью говорили тогда: “Не могли же мы допустить, чтобы прошел Демирчян”, что ставило под сомнение сам смысл выборов.
31 марта 1998 года Роберт Кочарян стал президентом Республики Армения. На церемонии инноугурации присутствовал Левон Тер-Петросян, что удивило многих, однако не было ничего удивительного. Тер-Петросян передал власть Роберту Кочаряну и не стихийно, а чтобы напомнить, что за плотной ширмой есть перчатка. Не поднятая.
Продолжение следует…