Министерство иностранных дел России устроило интереснейшую встречу для иностранных журналистов, аккредитованных в Москве. Впрочем, в самом ее начале было сказано: представителя МИД по имени в прессе не называть, а упоминать, как «высокопоставленный представитель внешнеполитического ведомства». Речь на встрече с высокопоставленным представителем МИД РФ шла о вызвавшей повышенной интерес новой внешнеполитической доктрине России, на днях обнародованной ведомством.
Собеседник опроверг мнение о том, что Москва, отказывая США в праве нанесения удара по Ирану, пытается выжать себе какую-то выгоду в вопросе размещения Америкой в Европе элементов ПРО. «Опыт последнего периода нам достаточно ясно говорит, что у США в таких случаях ничего не выторговать», – сказал он. По его словам, Россия в иранском вопросе занимает предельно ясную позицию – Тегеран имеет право на мирный атом. И строительство атомной станции в Бушере доказывает эту позицию. С американцами же вообще в последнее время очень тяжело договариваться. «Более 20 лет назад я и мои сокурсники по МГИМО восхищались американской властью, тем, что туда не попадают случайные люди, в отличие от СССР, в правительстве которого порой работали люди без соответствующего образования и интеллекта. Сейчас времена поменялись и нам приходится иметь дело с людьми, которые определенное время назад в правящие круги США никак бы не вошли», – сказал высокопоставленный представитель МИД РФ. По его словам, нынешнее руководство США абсолютно уверено в том, что способно с позиции силы решить любую ситуацию в свою пользу, и, к сожалению, даже собственные ошибки последнего периода ничему его не учат. Опыт же этот наглядно доказал, что попытки создать однополярный мир обречены на неудачу.
В этот же ряд ограниченного восприятия мира следует отнести упорство в расширении НАТО на восток. НАТО было противовесом Варшавскому блоку и наоборот. Сейчас иная ситуация. Блока нет, а Североатлантический альянс остался. Для кого? Против кого? Эти вопросы вразумительного ответа не находят. «Сейчас совершенно иное время. Угроз, от которых призван защищать альянс, просто нет. Против же современных опасностей и вызовов таких как терроризм, незаконная торговля оружием, наркотрафик и т.д. НАТО в нынешнем виде бессильно. И лидерам альянса надо благодарить Россию, которая, согласившись сотрудничать с ним, своеобразно легитимизировала альянс в своем виде. Но это наше дело – сотрудничать или не сотрудничать с НАТО. У нас есть выбор, и, если мы не получим вразумительных ответов на вопросы, связанные с расширением НАТО на восток, с принятием новых членов в том числе бывших республик СССР, то можем прекратить наше сотрудничество, и тогда смысл существования альянса вызовет вопросы у многих членов мирового сообщества», – сказал собеседник.
В отличие от НАТО в отношениях с ЕС у России выбора нет. Здесь все ясно – надо сотрудничать, надо укреплять связи. Это продиктовано и историческим прошлым, и современными реалиями. «Другое дело, сумеет ли объединяющаяся Европа продержаться в расширенном составе более 70 лет, как СССР? Ведь уже сейчас у них немало внутренних противоречий, а в ряде случаев ЕС показало себя громоздкой неуклюжей структурой», – заявил представитель МИД РФ. Одним из факторов, определяющих отношения России с ЕС, он считает энергетику. Европа стремится диверсифицировать энергетические источники. И Россия… готова в этом ей помочь. В том смысле, что может предложить газо- и нефтепроводы на выбор. Правда, диверсификация «по-европейски» означает нахождение нероссийских источников, но Москва, похоже, будет играть в этом свою игру.
Отрицая во многих поставленных вопросах потенциальную угрозу, которую Россия может нести кому-либо, высокопоставленный представитель МИД РФ предлагал попросту отказаться от давних стереотипов: «Россия изменилась, мир изменился, мы никому ничем не угрожаем, и не хотим. Мы никому ничего не должны. Мы достаточно долго содержали много государств по идеологическим или иным причинам, но теперь этого повторять не будем». Вместе с этим он подчеркнул, что «Россия может все, невозможного для нее ничего нет, и для этого надо относиться к ней с уважением». Сказано это было в контексте того, что Россия может помочь любому государству в любом вопросе, но впечатление произвело сильное, и не совсем в том ключе, который подразумевал авторитетный собеседник.
То, что «невозможного для нее ничего нет», очевидно, включает в себя и объявленное во внешнеполитической линии России намерение применить «косовский прецедент» в разрешении всех конфликтов на постсоветском пространстве. «Почему то, что можно косоварам, нельзя другим? Это, не означает, что Россия сразу признает суверенитет Абхазии или, допустим, Приднестровья. Это означает, что мы будем настаивать на применении варианта урегулирования в Косово на этих территориях. Свою судьбу пусть решают люди, которые сейчас живут на этих землях», – ответил высокопоставленный представитель МИД РФ на вопрос корреспондента «168 часов», который оказался последним.
Встреча длилась на 40 минут дольше, чем планировали организаторы. В условиях Москвы – это беспрецедентно много.