Трудно в наше время найти эксперта, который независимо от важности произошедшего события не стал бы с пеной на губах представлять, что это – заговор какой-либо политической силы и представлял для доказательства своих слов необходимые факты. Как показывает история человечества, когда на чью-то голову падает кирпич, люди воспринимают событие лучше и образнее, когда оно представляется в деталях, как дело рук закулисных сил. Фактор заговора становится впечатляющим и убедительным, когда событие представляется в подробностях. После смерти премьер-министра Андраника Маргаряна часто слышалось: “Говорят, что премьера…” И с чувством передачи всей загадочности и смысла своих слов, собеседник замолкал. “Что премьера…” “Ему дали таблетку и…”
Если вы заметили, в нашем национальном подсознании всю боль и трагедию армянского народа, особенно в последние годы, обобщают Герберт фон Караян со своим оркестром и Шарль Азнавур, поющий в черной сорочке. А когда к ним прибавляется “Миро из ущелья”, руководителям телекомпаний кажется, что они сумели передать подтекстом все произошедшее с нюансами, и телезрители, в данном случае армянский народ, впадает в истерику. И когда тяжесть информации, переданной через несколько часов, уступает по своей трагичности геноциду армян, возрастает гипотеза неточности официального сообщения. И общество, тем более такое больное общество, как наше, начинает верить в мифы, поскольку мифология интереснее реальной истории.
На вопрос о том, почему наше общество предрасположено воспринимать все через призму заговора, отвечает директор Центра исследования цивилизаций и культур ЕГУ Давид Оганесян: “Люди начинают обсуждать видимость заговора, потому что малоизвестны подробности и недостаточно информации. И если речь идет об известном политическом или государственном деятеле, чья деятельность или сущность мешают либо помогают кому-то, люди хотят определить, что произошло на самом деле при столкновении инстересов. Что происходит на самом деле. Когда ощущается недостаток информации, люди стараются предположить что-либо, исходя из логики. Однако, верить логике не всегда верно, поскольку обозрение заговора имеет несколько характерных черт (я говорю на основании научных иссследований). Во-первых, обзор заговоров – довольно сложный механизм, следовательно, здравый смысл тут же отвергает их осуществимость. То есть, вряд ли можно осуществить сложную структуру посредством небольшого количества людей и привлечения малых средств. А если людей много, невозможно сохранить секретность. Конечно, заговоров много, однако очень малому их количеству удается достигнуть цели”. По мнению господина Оганесяна, люди с готовностью воспринимают это обозрение, поскольку в них есть доля мистики, а люди предпочитают не доверять простым объяснениям сложных событий и стараются найти обоснование своего внутреннего страха. “Если говорить конкретно о нашем обществе, то оно болеет вечным ожиданием катастрофы (не генетически, а конкретно сейчас). Неслучайно, что в день смерти премьера были распространены слухи о смерти других не менее значимых для нации людей. Почему. Потому что что-то не так, потому мы наказываемся. Почему произошло плохое, потому что не хороши мы. В обществе есть некая уверенность в том, что мы нарушили традиции, не следуем заповедям. И потому мы наказаны. Отсюда и следуют кажущиеся “обоснованными” обзоры: так случилось, потому что так должно было произойти. Я представил свои исследования конкретно этих явлений: мы больны…Один из моих друзей сказал: “Видишь, все произошло так, чтобы стало хуже”. А почему должно быть плохо. Мой ответ таков: потому что мы сами нехорошие”.
Возвращаясь домой после встречи с Оганесяном, я услышала от водителя такси: “Хороший был человек, потому и убрали…”
В городе Н чиновники получили телеграмму о том, что к ним едет ревизор. Паника и неразбериха дошла до кульминации, когда выяснилось, что ревизор едет инкогнито. Перебивая друг друга, чиновники пытались понять истинную цель приезда, пока самый прозорливый из них – Ляпкин-Тяпкин не догадался, что Россия хочет начать войну, и из “министерии” выслали человека, чтобы выяснить, нет ли недовольных.
А на общественном телевидении уже звучит не музыка Бетховена, а Арменчика. И с уверенностью можно сказать, что в нашей стране недовольных нет. В нашей республике спокойно, как в болоте.