Инициируемая власть не должна была быть похожей на “27 октября”. Знакомые мне рядовые члены традиционной партии сказали, что во время действий крови не будет, возможно, будет одна жертва. Должно было пройти время, чтобы я осознал, что этой одной жертвой должна была стать главная мишень “27 октября”.
В 1994-95 годах, в конце вестника Внутренних дел “02” неожиданно был показан сюжет о посещении Вано Сирадегяном, Вазгеном Саркисяном и Грантом Матевосяном мавзолея династии Аршакуни в Амберде. Показ подобного материала в Полицейском вестники был удивительным, тем более, что, по словам диктора и самих участников, это была встреча трех беллетристов, а не встреча двух министров и одного писателя. Насколько мне помнится, они говорили о необходимости реставрации мавзолея, благоустройстве территории и подобных вещах.
Репортаж был странным не только потому, что оказался не на своем месте, но и потому, что в эти дни говорилось о натянутых отношениях Вано Сирадегяна и Вазгена Саркисяна. Говорили, что после объявления режима прекращения огня между двумя министрами возникли разногласия, связанные с разделом собственности. По словам многих источников, во время войны, будучи ответственным за тыловое ведомство, Вано Сирадегян стал защитником зарождающейся буржуазии, а Вазген Саркисян считал, что государственным имуществом должны распоряжаться те, кто воевал на поле боя.
Не бывает дыма без огня, однако действительно ли были настолько натянуты отношения столпов, чтобы были исключены уступки. Информация о натянутых отношениях распространилась и генерировалась в обществе. Начиная от водителей такси до чиновников, все рассказывали словами свидетелей об имеющих в том или другом ресторане событиях. Затем выяснялось, что они были не свидетелями, а просто слышали от кого-то.
Должно было проясниться, зачем надо было им ехать в Амберд. Мавзолей Аршакунидов был не самым удобным местом для политических дебатов. Они поднялись на эту высоту, чтобы докзать, что нет и не может быть противоречий, тем более, когда между ними стоит столь известный человек, как Грат Матевосян.
Позже должен был проясниться также инициируемый властями сценарий. Вазген Саркисян убит в темных и непонятных обстоятельствах. Под воздействием муссирующих в городе слухов общественность и сторонники Вазгена Саркисяна подозревали Вано Сирадегяна. Министра ВД арестовывают, сажают в тюрьму, и в этой неразберихе захват одного-двух административных зданий для парней, видевших ходжалу и Шуши, было делом техники. Власть плавно переходила в руки АРФД.
Встреча в Амберде была направлена не только на срыв этого плана, но и положила начало реальных уступок, которые, несмотря на то, что в этот момент возымели свое положительное воздействие, в дальнейшем не возымели положительного воздействия на упорядочение политической системы.
Спор между Вазгеном Саркисяном и Вано Сирадегяном, если таковой был, был спором сформировавшихся во время войны противоречий. Участники войны должны были вернуться, и министру надо было иметь, что им предложить. И чтобы они не конфисковали то, что принадлежит им грубыми методами, убежденный сторонник рыночных отношений Вано Сирадегян пошел на компромиссы.
Все это тогда примитивным образом представлялось, как стремление двух “монстров” к накоплению богатства и удержания пожизненной власти в своих руках. Однако никто не заметил тех подводных течений, которые придут, чтобы разрушить политическую систему Армении. Это была волна победы, которая должна была проявиться ввиде добровольческого братства, а потом организоваться в лице созданной на основе Армии Независимости Республиканской партии Армении.
Модель разделения имущества Вазгена Саркисяна должна была стать злом не только для государства, общества, а в первую очередь для них, достойных, потому что большинство из них должны были голодать желудком, а меньшинство – душой.