После провозглашения режима прекращения огня в Армении должен был начаться второй этап государственного строительства. Первый начался в 1990 году выборами Верховного Совета, которому последовали референдум по Независимости и первые выборы президента. Это были мероприятия, основанные на всенародном голосовании и лишенные тени. Никто не сомневался, что выборы депутатов 90-го, референдум 91-го годов и выборы президента были честными, прозрачными и справедливыми, однако перерастяющая в войну проблема Карабаха, распад экономики, спад уровня жизни народа и в особенности энергетический кризис делали власти уязвимыми.
Уязвимость власти обуславливала расклад политической системы, что стало четко вырисовываться после прекращения огня, когда Армения победоносно завершила военные действия.
До прекращения огня стремление к власти больше было похоже на предупредительные выстрелы. Благодаря им власть не теряла бдительности, делала все для достижения успехов на фронте и в направлении пресечения распада экономики. Потому утверждать, что оппозиция стремилась в годы войны прийти к власти, было бы ошибочно.
Оппозиция понимала, что АОД в этот период выполняет самую черную работу. Понимала также, что после завоевания власти ей придется делать те же шаги, за которые критикует АОД и Тер-Петросяна. К примеру, критикуя насильственную мобилизацию в 94-94 годах, оппозиция понимала, что она должна была бы делать то же самое для достижения успехов на фронте. Или же, рисующие на бумаге “четкие” экономические механизмы и подсчитывающие потребительскую корзину граждан знали, что для хорошей жизни необходимо много усилий, которые во многих случаях могли быть напрасными: ведь было время раздумий, не всякая хорошая идея или мысль могла дать результаты во времени и пространстве.
После прекращения огня должен был наступить период подведения итогов проведенных “проб”. Дело намного облегчилось, не было войны и забот, связанных с ней, и можно было сосредоточиться на экономических проблемах, решить их или, по крайней мере, создать видимость их решения.
В свою очередь АОД понимало, что после выполнения “черной работы” было бы глупо уступать власть, отдавать в чужие руки свои достижения и недостатки. Перемирие давало время для передышки, и это время необходимо было использовать для приведения в порядок экономики, укрепления государственности, и, почему бы нет, укрепления собственной власти.
В 1994 году народ еще мог “подписать договор о мире” с силой, избранной им 4 года назад. Об этом знала и власть, и оппозиция, которая пустила в ход свой черный пиар, который представлял власть, победившую в войне, в виде “преступной стаи”. Преступной власти приписывались ответственность за холод и мрак (дело о мазуте, дальнейшее расследование которого доказало непричастность к нему АОД), распыление экономической мощности, поляризация общества и многое другое.
Известный микрофон Аршака Садояна, который сегодня можно положить н могилу оппозиции, извергал все возможные и невозможные грехи оппозиции, которые сеяли в мыслях людей невозможность утверждения их у власти.
Черный пиар исключал борьбу идей, которой и без того не было. Национально-демократический Союз, можно сказать, был тем же АОД, перекрашенным в оттенки национализма. АРФД тогда не имела и не могла иметь идейных проблем, поскольку победившая в войне власть, обязавшая Азербайджан к прекращению огня, была более дашнакской, чем сама Дашнакцуцюн. Оставалась Коммунистическая партия, чьи идеи не воспринимались нигде в мире.
В этих условиях общество должно было сделать не выбор идей, а выбор между святыми и греховными. Виновные были представлены в пяти лицах: Левон Тер-Петросян, Вано Сирадегян, Вазген Саркисян, Грант Багратян и Бабкен Араркцян.
Класс святых также был представлен в пяти лицах: Вазген и не могла иметь Манукян, Давид Варданян, Аршак Садоян, Шаварш Кочарян, Сейран Авакян. Эта пятерка была призвана спасти Армению старейшим лозунгом “Свобода, Равенство, Братство”, однако, забегая вперед, скажу: непонятно, от кого и для чего. Значительная часть общества (условно назовем ее населением) была готова пойти за ними, однако они не были готовы возглавить их. Вторая армянская революция потерпела неудачу.