В пять часов вечера 19-го января турецкий юноша по имени Огюн Самаст застрелил видного армянского деятеля Турции, главного редактора газеты «Акос» Гранта Динка.
Это преступление 16-голетнего парня можно было счесть случайностью или ошибкой, если бы в последние три года деятельность Динка не оказалась в центре внимания мировой общественности. А знаменитым он стал потому, что попытался противопоставиться законам и общественному мнению Турции. В частности, он имел «неосторожность» раскритиковать турецкий национальный гимн, в котором турки называются героической нацией и который обязаны исполнять также национальные меньшинства на своих мероприятиях. Динк подверг критике также клятву учеников турецких школ: «Я турок, я честен, я трудолюбив», которую обязан произносить каждый школьник независимо от национальности. И, наконец, он рискнул говорить о геноциде армян, за что предстал перед судом по статье 301 Уголовного кодекса Турции – «Оскорбление турецкой нации». Это та же самая статья, по которой судили лауреата Нобелевской премии 2006 года, писателя Орхана Памука за то, что осмелился сказать о миллионе убитых истребленных в Турции армян.
В одном из своих интервью Грант Динк сказал, что следует избавиться от ненависти к туркам, поскольку она отравляет нашу кровь. Это заявление армянского армянского журналиста и редактора было преподнесено в Турции несколько иначе: мол, он сказал, что турецкая кровь – отрава, или что у турок грязная кровь. Именно это сделало Динка врагом турецкого государства и националистических элементов турецкого общества, и трагедия 19-го января стала закономерным итогом этого. «Я никогда не оскорблял и не оскорблю какой-либо народ, – сказал Грант Динк. – Армянин не может сделать такого. Мы не оскорбляем, а ищем наше право. Я говорю именно об этом – о том, что ищу свое право, право своих предков».
Грант Динк на деле пользовался большим уважением прогрессивных, демократических сил Турции, ибо они понимали, что армяно-турецкие отношения и, в частности, вопрос признания геноцида – проблема армян и турок и что нельзя делать ее предметом спекуляций великих держав.
В одном из своих выступлений во Франкфурте Динк сказал: «Спекулируя на Армянском вопросе, Европа сыграла важнейшую роль в трагеди 1915-го года и до сих пор использует его в своих целях».
Основав в 1996-м году газету «Акос», Грант Динк поставил своей целью говорить не только с армянами Турции, но и с турецким обществом. В своем интервью, данном «А1+», он так представил задачи своей газеты: «Раньше мы передавали турецким властям и государственным мужам свои слова и мысли с помощью писем и пакетов, тогда как нам следовало говорить не только с ними, но и со всем турецким народом. А говорить мы можем через печать и на их языке».
Турецкий журналист был убежден, что геноцид должен быть признан, причем признать его должна сама Турция – причем под давлением турецкой же общественности, а не благодаря политическим играм Америки или Европы. Грант Динк считал, что в армянской диаспоре многие ослеплены ненавистью и руководствуются только эмоциями. «Они считают, что Турция не способна на перемены, но в мире меняется все, – говорил он. – Хлопая дверью, проблемы не решишь, скорее наоборот».
В отличие от многих армянских деятелей диаспоры и Армении, он был убежденным сторонником, а вернее – даже апологетом вступления Турции в Евросоюз, ибо рассматривал права армян именно в контексте демократизации этой страны. «Я прожил свою жизнь в Турции, здесь провел свое детство. Я не верю в силовые решения, я больше верю в диалог, – говорил Динк. – Пусть начнутся переговоры по членству. Это наилучший способ развития демократии в Турции».
Отказ Европы он считал поражением турецких демократов, да и вообще гибелью демократии в Турции. Динк опасался, что последствия этого окажутся тяжелыми и для Армении. «Что будет, если Турция замкнется в себе?» – вопрошает он.
Внешнее давление и требования могут привести к тому, что Турция когда-нибудь признает факт совершенного геноцида, однако это, по мнению Динка, «не многое изменит в мышлении турок». Признав геноцид армян, Турция не станет демократической, считал Динк. По его мнению, Турция должна стать демократической, и только тогда требованием самой турецкой демократии станет признание геноцида армян и их прав. «Признание 1915-го года недемократической Турцией мало что даст нам, армянам», – был уверен Динк.
Грант Динк вообще с оговорками относился к усилиям армянства заставить мир признать геноцид, а установление Францией уголовной ответственности за отрицание геноцида вообще было неприемлемо для человека, который за одно лишь упоминание слова «геноцид», вынужден был несколько раз представать перед турецким судом. Динк был убежден, что вместо того, чтобы прививать Турции демократические принципы, Франция сама переняла ее неверные законы. «Если этот законопроект станет законом, то я буду первым, кто отправится во Францию и попытается нарушить его. И пусть тогда Турция и Франция спорят меж собой, кто из них первым посадит меня в тюрьму!»
Как журналист и редактор, он превыше всего ценил свободу слова – даже если ценой этой свободы была ненависть и вражда значительной части общества и, почему бы и нет, угроза гибели.
Грант Динк не раз заявлял, что если турецкий суд не вынесет оправдательного приговора, то он вынужден будет покинуть родную страну. Однако в своей последней статье, опубликованной уже после его смерти, Динк опроверг самого же себя, сказав: «Покинуть «адский огонь» ради побега на «небеса» не для меня. Я хочу сделать небом эту геенну».