Несмотря на многочисленные предупреждения представителя клуба “Регнум”, что на организованной ими на днях пресс-конференции, на которую был приглашен министр обороны РА, председатель совета Республиканской партии Серж Саркисян, должны задаваться исключительно опросы, касающиеся отношений общество-армия, тем не менее, чуть ли не все вопросы были чисто политическими. Просто они формулировались несколько иначе: в вопрос тем или иным способом вставлялось слово “армия”.
Министр обороны Серж Саркисян убежден, что того недоверия к армии, которое существовало у общества в начале 2000 г., более не существует. Ибо, подчеркнул министр, они за эти годы смогли сделать армию отрытой для общества, чтобы родители солдат могли приходить в части и лично знакомиться с бытом военнослужащих. “Доверия не было, и мы решили распахнуть двери армии перед всеми. До 2000-го года многие родители организовывали митинги, акции протеста, но начиная с 2001-го года все эти организации стали нашими единомышленниками, начали приходить в части, встречаться с солдатами и составлять доклады. Я думаю, отсюда и пошло доверие, и если родители по субботам и воскресеньям могут сотнями посещать части и знакомиться с бытом солдат, то это, разумеется, один из внушающих доверие факторов, – сказал С. Саркисян. – В армии, разумеется, есть секретные, закрытые темы, но армия ни для кого не закрыта. Она открыта, да и вообще, все те вопросы, которые связаны с бытом наших солдат, не могут быть закрытыми. В сегодняшней Армении имеются все возможности для того, чтобы армия могла осуществлять контроль над армией – чтобы связь общество-армия была такой же, как в развитых странах. Я думаю, что сегодня эта связь надежна и полезна и работает на пользу нашей армии и общества”.
Корреспондент газеты “Аравот” (“Утро”) в качестве касающейся “армии” темы задал вопрос со ссылкой на результаты соцопроса, проведенного организации “Гэллап”: большинство опрошенных в качестве героев наших дней назвали полководцев разных времен. В их списке отсутствует имя Сержа Саркисяна – не оттого ли, что он слишком углубился в другие сферы и попросту не ассоциируется с армией? На это министр обороны ответил: “Ничего странного в том, что, согласно опросам “Гэллапа”, наш народ не видит во мне героя или полководца, поскольку я и сам никогда не считал себя ни героем, ни полководцем. Что же касается моей вовлеченности в политику, то могу сказать, что вся моя деятельность за последние 20 лет ровно 20 лет так или иначе была связана с армией. И лишь пять лет из этих 20-и не была прямо связана с армией. 15 лет я служу, служу в Армянской армии, причем не на второстепенных должностях. И если после всего этого меня не ассоциируют с армией, то я не комплексую. Для ассоциирования с армией необходимо узнать также мнение офицеров, солдат”.
С. Саркисян заверил также, что он никак не наставляет армию во время выборов, отметив в качестве весомого аргумента, что “армия составляет такой незначительный процент, что не стоит втягивать ее в эти дела”. “Я девять лет был министром обороны, и если какой-нибудь командир скажет, что я давал ему указания – за какую именно партию голосовать, то тогда я, значит, самый бесчестный человек на свете. Не было такого и быть не могло!” – заявил министр обороны. Впрочем, заметил он, если командиры, видя политическую ориентацию министра, делают соответствующие выводы, то это уже другое дело: “Я как-то уже говорил, что не вижу ничего плохого в том, что командный состав армии имеет созвучные мне взгляды. Я думаю, было бы гораздо хуже, если бы министр обороны считал так, а офицерский состав армии – иначе. Наше общество должно быть только радо, что министр обороны пользуется авторитетом в армии и что взгляды министра разделяют многие офицеры, командиры”, – сказал С. Саркисян, напрочь опровергнув мнение, будто на предстоящих парламентских выборах армии будет приказано голосовать за РПА – партию министра обороны. “Дя, я это исключаю: никто и никого не будет принуждать. Я не исключаю, что внутри армии офицеры попытаются развернуть агитационную кампанию, склонить симпатии солдат в пользу той или иной партии. Однако здесь есть одно “но”: солдат выполнит просьбу, скажем, командира батальона лишь в том случае, если разделяет взгляды командира”, – отрицая возможность принуждения, заметил С. Саркисян.
А на вопрос, убежден ли министр, что комсостав армии разделяет его собственные политические взгляды, С. Саркисян ответил: “У меня нет такой убежденности. Я четко знаю лишь одно: армия сегодня очень четко управляется, очень четко руководится и не требует от министра обороны лишних усилий. Министр обороны никогда не кричит, не прибегает к жестким и грубым мерам, а это значит, что армия – очень и очень хорошо управляемая структура. А насчет того, разделяют они мои политические взгляды или нет, скажу, что мы никогда на эту тему не говорим и ее не обсуждаем”.
Что же касается создания атмосферы страха, которая также заставляет солдат голосовать на избирательном участке так, как приказывает командир, то С. Саркисян удивился: “Что значит “атмосфера страха”, если солдат голосует на обычном участке, где голосование тайное? Если подходит к этому вопросу так, то должны говорить и об атмосфере страха в самом обществе. Безусловно, найдутся такие, кто будет думать именно так и как до сами выборов, так и после них утверждать, что граждан запугали. Такие разговоры будут. Но выборы все же тайные, а кроме того, нет такого участка, где солдаты составляли бы 80-90 процентов избирателей. И как во время голосования можно узнать, выполнил солдат требование командира или нет?”
Министр обороны исключил также, что военнослужащие, которые сегодня чересчур политизированы, могут в ходе службы развернуть в армии партийную деятельность. “Если в нашей армии будет кто-то поведет партийную деятельность, то день, когда мы об этом узнаем, будет его последним днем!” – заявил Серж Саркисян.