Я стучусь в одну из дверей Шенгавитского общежития для беженцев. Отзывается Алина Мкртчян. Она предупреждает: “В нашей комнате ужасно воняет. Если почувчствуете себя нехорошо, можете выйти, не стесняясь”. Она приглашает меня в комнату, в которой стоит страшный смрад. Кто-то лежит на кровати с присущим мертвецу цветом лица. Создается впечатление, что человек мертв. Алина говорит: “Это мой папа, он жив, но…при смерти. В их комнате нет ничего человеческого. Алине 33 года, она живет с родителями. Отец, Роман Самсонович, получил инсульт после переезда из Баку в Ереван. “Он был очень трудолюбивым человеком, а когда мы переехали в Ереван, долгое время не мог найти работу. Мы голодали, не ели ничего по несколько дней. Он сильно переживал, не выдержал, получил инсульт”, – рассказывает Алина, которая сама теперь пользуется психитропными препаратами. Алина пытается расказать об отце: “У Романа Самсоновича была хорощая работа”… начинает рассказывать она, но ее рассказ прерывается криком Романа Самсоновича. Услышав слова дочери о себе, неподвижно лежащий больной начинает громко плакать, и обняв двумя руками голову, начинает биться ею об стенку. Я смотрю на него в оцепенении. Алина пытается успокоить меня: “Не бойтесь, просто ему не по себе, он немного успокаивается, когда поплачет. Если вам боязно, можете выйти, мы уже привыкли, не обидимся. Он не причинит вам зла”. Спрашиваю: “Как же вы ухаживаете за таким тяжело больным, показывали ли врачу”. Алина запинается, будто не можетт найти нужные слова, пытаясь сказать что-то. Эта находящаяся в страшно тяжелых условиях семья выживает на 22000 драм, что составляет общую сумму трех пенсий и пособия для беженцев. Алина рассказывает: “Мы проживаем в этой комнате с 1988 года. Нет и пяти минут,как вы пришли, а уже не терпится убежать отсюда. Мы находимся в страшном положении, все по очереди лишаемся ума, не можем вынести трудностей”. Она говорит, что “несущий заботу” о беженцах Комитет беженцев и многочисленные благотворительные организации ни разу не посетили и не поинтересовались ими. Спрашиваю: “Чем же вы питаетесь”. Отвечает: “Мама Анна ходит в благотворительную столовую, ест сама и приносит кое-что для папы. Он болен, должен получать диетическое питание, но она приносит все подряд, лишь бы он не умер с голоду”. Дверь комнаты открывается, и по очереди в нее входят соседи. “Слава богу, хоть кто-то поинтересовался этими людьми. Доченька, вы когда-нибудь видели нечто подобное. Разве можно поступать с людьми вот так. Бросили на произвол судьбы, чтобы они умерли от голода и холода. Понятно, они беженцы, но неужели тратящие ежедневно по 1000 долларов в ресторанах руководители не задумываются, что убивать людей – грех. Разве они виноваты, что потеряли все, что имели и попали в такую ситуацию. Девушке всего 33 года, но она не выдержала, потеряла рассудок, отец получил инсульт, оказался прикованным к постели. Как можно так жестоко играть судьбами людей”, – говорят соседи и упрекают власти. Соседи расказывают, что мать Алины, тикин Анна умирает на ногах. “Если бы ты видела эту женщину, заплакала бы от жалости. Жаль, что она сейчас на вернисаже”. На мой вопрос о том, что она там делает, отвечают: “Ежедневно она перебирает мусорные баки города. Приносит кое-что поесть. Находит старое тряпье, приносит отстирывает, они одевают, чтобы не умереть от холода. Иногда в старых вещах находит пригодные вещи, чистит их и продает на вернисаже за 100-200 драм”. Алина смотрит на соседей со злостью, не хочет, чтобы говорили плохо о матери, потому что ей 33 года, а она ничем не может помочь ей, поскольку ухаживает за неподвижным отцом. Между тем, в помощи нуждается вся их семья. Соседи беспрерывно жалуются на тяжелое положение этой семьи, но я не могу более оставаться в комнате, потому что меня начинает тошнить от нестерпимого запаха. “Давайте выйдем в подъезд, продолжим разговор там”, – говорят соседи, выводя меня в корридор и продолжая рассказывать о жестоких историях из жизни Романа Самсоновича. У меня кружится голова, я не хочу больше слушать их и молча ухожу. Возможно, наши руководители поступают правильно, что не посещают жилище Романа Самсоновича, потому что так легче жить, так можно без зазрения совести тратить в ресторанах тысячи долларов, не подозревая, что люди страны лишаются рассудка из-за голода и холода. Непрестанно слышать в ушах плач Романа Самсоновича тяжело, а нашим руководителям необходим покой, чтобы они могли сконцентрироваться на безрезультативных и пустых программах по преодолению бедности, произносить великолепные речи, а в действительности не делать ничего.
