Гюмри таинственный город. Здесь прошлое и настоящее смешиваются и создают своеобразную атмосферу. На территории развалившегося завода пасутся овцы, близ здания бывшего полуразрушенного КГБ ремонтируется церковь “Семь ран”. Выйдя на прогулку в парк имени “Горького”, проходишь возле “домиков”, здороваешься со знакомыми, у больных справляешься о здоровье, и только потом продолжаешь дорогу… Большая часть жителей Гюмри занимается торговлей, этим они и существуют. А молодежь? Чтобы ответить на этот вопрос, моя собеседница Лилит долго думала, потом пожала плечами и в качестве итога своих мыслей сказала : “Ничем”.
Рынок Гюмри переполнен разными видами фруктов и овощей. Толпа спешащих людей закрывает поле зрения, и по тротуарам трудно бывает пройти. Одна женщина справляется о цене, потом берется за руку ребенка и с недовольством продолжает свои поиски. Цена высока.
– Сестра, сколько стоит эта камера?- спрашивают у меня, увидев фотоаппарат.
– А ваши яблоки?
– Тебе дам за триста. Ты не из Гюмри, да?
– Подходи, те же яблоки дам за сто пятьдесят, смотри какие отборные,- отзывается продавщица рядом, встает из-за расставленных фруктов и, не дожидаясь ответа, бросает яблоки в мешочек.
Недалеко от рынка – площадь Гюмри. В тени, сидящие на лестницах закрывшегося ресторана несколько мужчин “щелкают” семечки и смотрят в сторону просторной площади. Возле высохшего фантана проходят три женщины. Сзади здание кино и церковь.
“Раньше, когда входили на нашу площадь, человеческая масса была такой плотной, что невозможно было пройти, а сейчас в какой бы час ни было людей не видать. Самые людные места – рынки и ярмарки. Если так продолжится, будет очень плохо”,- с болью отмечает гюмриец Рубик Арутюнян. Он ординатор травматологического отделения первой больницы Гюмри и имеет сорокалетний рабочий опыт. Г-н Арутюнян большую часть своей жизни провел в Гюмри, был очевидцем многочисленных событий, произошедших в Гюмри. “Если в прошлом Ленинакан имел 250-270 тысяч населения, то сегодня в городе будет с натяжкой 150 тысяч жителей”,- говорит он. Кроме продолжающейся миграции увеличилось число смертей и больных. Особенно распространены болезни желудочно-кишечного тракта.
“Еду кладут на землю и продают. Каждый день та же история, обеззараживания нет. Инфекция на глаз не видна. Хотя бы рынки должны быть чистыми”,- взволнованно говорит врач, минуту молчит и потом добавляет :
“Основная причина всех болезней в первую очередь факторы пищи и жизни и стрессовое состояние. У людей нет возможностей. Раньше люди могли позволить себе питаться по аппетиту, сегодня вынужденно пользуются тем, что позволяет их карман”. Кроме желудочных болезней, также много жалоб на мышечно-суставные боли. “Не бывает дня, чтобы сам не осмотрел с десяток больных. По-моему, эти болезни произошли вследствие отсутствия в 1993-94 годах отопления”.
Как отметил г-н Арутюнян, хорошие специалисты из области медицины давно покинули Гюмри. Сегодня в больнице работает шестнадцать врачей, а лечение получают в больнице за месяц около сорока больных. “Знаете, Гюмри всегда сравниваю с Ани”,- говорит Рубик Арутюнян.- Ани погиб в 1300 году, и мы скорбим, де, сейчас не наш , что находится в Турции. Наш Гюмри тоже стоит одного Ани. Не нужно его считать зоной бедствия и удовольствоваться тем. Пусть руководство сколько-нибудь обращает внимание на происходящее в Гюмри мошенничество. Бог знает, что происходит в этом городе”.
На улице звучит русская поп музыка и поглощает модуляции армянской народной песни. Улица Кирова (хотя и ее переименовали в имени Николая Рыжкова, однако, гюмрийцы продолжают говорить – улица Кирова) одна из красивых улиц Гюмри. Многочисленны кафэ, магазины, а тротуары озелененные. На улице Кирова некто странствующий музыкант играет на аккордеоне. Рядом лежит футляр инструмента с открытой крышкой, внутри – три грамоты и несколько металлических монет. “Как бы ни было трудно, тер-пи-те…”,- поет он, равнодушный к своему окружению и редко звякающим монетам.