Ноги в саже, утопающее в грязи и пыли голое тело маленького Саркиса пеклось на солнце. Завидев неизвестного человека, этот 3-летний ребенок прячется за полуразрушенное здание. Поведение Саркиса, с мягким и грустным взглядом, несколько дико. Родители его часто бьют, но не по той причине, что он озорник.
Просто родители из-за своего плохого социального положения, тяжелой жизни и нервного перенапряжения обозляются и все “вымещают” на маленьком ребенке. “ Из-за нервозного состояния бью ребенка, но понимаю, что ребенок не виноват. От беспомощности нервозность срываю на ребенке. Потом очень жалею, так жаль становится его. Жалею, сажусь, обнимаю и плачу. “,- говорит мать Саркиса, Анаит, которая в 33 года перенесла инсульт и левая часть тела у нее полностью отнялась. Глаза Анаит краснеют от волнения , и она даже не пытается это как-то оправдать. Атмосфера их “дома”, окружающие условия очень тяжелы. В 300-400 метрах в сторону от увеселительного центра “Play city”, находящегося в Аванском районе Еревана, где раскинулась местами заваленная строительным мусором пустынная территория, – есть крытый железными обломками земляной хлев. Этот хлев – дом супругов Анаит и Вартана, где в прошлом держали скот и который даже не имеет адреса. После дневного света темень их дома ослепляет, потому что все серо и грязно. В хлеву, где вместо баранов живут люди, нет электричества. 10 лет, как живут здесь, и до сих пор не видели электричества. Саркис родился в темноте. По ночам они зажигают свечку. Часто родители бывают вынуждены лишать ребенка и этого света свечки, обманывая, де, свечка кончилась. Это делают для сбережения свечки, чтобы вечером следующего дня могли для Саркиса хотя бы на 30 минут осветить дом.
Пытаюсь побеседовать с Саркисом, улыбаюсь, шучу, задаю вопросы. Он не отвечает, только ошеломленно смотрит в лицо. Фотографирую Саркиса, потом, чтобы его немного развеселить, на экране фотоаппарата показываю его фотографии. Опешивший смотрит, как будто себя видит впервые, смущается. Говорю: “ Видишь, какой красивый мальчик?” Смотрит на меня, a в глазах – упрек. Босоногий, вытаптывая раскаленную на солнце закопченную землю, молча уходит. В 3-летнем Саркисе, живущем в хлеву, казалось, нет ребенка.
Мать Саркиса – Анаит, из культуры встает с постели и стоит с палкой в руке, но так как не может управлять левой частью тела, падает. Говорит: как мать, не может найти способ обьяснить ребенку, что дома нечего есть, что должен днями голодать. Муж – Вартан, проводит свой день, добывая на улицах и мусорных ящиках цветные металлы, одежду и остатки пищи. Ребенка часто кормят найденным на свалке прокисшим, испорченным молоком. На пустынный участок машины выбрасывают строительный мусор, а Вартан из этого мусора выбирает деревяшки и вещи из резины, чтобы зимой защитить от холода ребенка и больную жену. Спрашиваю:”Как вы даете ребенку это прогнившее на солнце молоко из мусора? Отравится”. “Организм привык, что нам делать? Скажи. Чем-то должен заполнится живот, или нет?”, – прерывая в горле рыдания , говорит Анаит. В Дурянском квартале Авана имели квартиру, которую продали 10 лет назад, думая на эту сумму решить кое-какие социальные вопросы. По рассказу Анаит, покупатель, обманув и оформив документы, сбежал в Россию. Обратились в полицию, чтобы человека по имени Карен Хачатрян вернули и заставили заплатить. Позже в полиции уведомили, что дело закроют, поскольку эту личность не могут найти. “Это были те тяжелые годы. Слонялись по закоулкам, какое-то время жили по найму, но это было невозможно, продавая зелень, не можешь жить в наем. Пришли, заняли этот хлев.”,- рассказывает Анаит, которая существует с помощью обезболивающих таблеток. Если за день не примет 4-5 обезболивающих таблеток, то сойдет с ума от телесных болей. “Бывают моменты, когда муж на свалке находит хлеб. Не имеем средств, понимаете?”- говорит она. За инвалидность получает пенсию в 10.000 драмов. Обращалась в Аванскую мэрию, в организацию “Красный крест”, прося ничтожной помощи, а откликом было то, что в “Красном кресте” дали девичью одежду для Саркиса. “Сказали: где взять мальчиковую одежду?”- рассказывает Анаит, муж которой страдает психической болезнью, его не принимают на работу только за то, что последний не скрывает справку о болезни, показывает ее. В течение всей беседы Вартан вмешивается только одним предложением:”Пропащие люди”. Чтобы принести воды в каталке, он за день проходит 300-400 метров расстояния.
В последний раз захожу к ним в дом в надежде, что Саркис будет там и что-нибудь скажет, или что-нибудь сделает. Дома его не было. А в грязной постели его качалки была заботливо завернута большая кукла. “Когда он бывает во дворе, эту куклу кладет в свою постель”,- говорит мать трехлетнего Саркиса – Анаит.