В саду – сидящий под тутовым деревом старик, увидев нас, быстро поднялся с места при помощи костыля и пригласил к себе. С нашим приближением сразу же начал бранить врачей, которые не могут вылечить его ногу, а он не может работать в саду. Нога сломалась пять месяцев назад, и ничего не могут сделать. “Мне говорят: в Лачине нет рентген-аппарата”,- пожаловался он. Открытая нога старика покраснела и опухла. “В этом ущелье все меня знают, называют “дедом”,- старик сразу поменял тему беседы и предложил выпить вместе с ним сделанную им тутовую водку.
“Ты откуда, дед?”- спрашиваем мы. “Из самой лучшей деревни в мире, из Арени”,- сразу же послышался ответ. 73-летний Рубик Караханян живет здесь вместе с женой и одним из сыновей. Этот деревенский человек в ущелье основал персиковый сад. Привезенные из Арени саженцы уже дают урожай. Он все время просит сфотографировать его деревья. “Пусть люди видят, какой у меня сад”,- говорит дед Рубик, поглаживая ствол одного из деревьев. Мы снимаем его деревья и продолжаем дорогу на юг. Село Хакари имеет 131 жителя, 26 из коих – школьники. В деревне нет питьевой воды, но почти во всех домах есть колодцы. На расстоянии 600 метров от деревни есть естественный источник. Сельский староста Гарник Чобанян говорит, что за неимением областного бюджета сельская община не может решить каких бы то ни было вопросов. А жители не имеют ни средств, ни инициативы для подведения воды к деревне. Год назад в неделю два раза работал автобусный маршрут Бердзор-Хакари. Крестьяне в том числе и на этом автобусе довозили свои товары в Бердзор для реализации. По решению властей этот маршрут больше не действует, какой-либо связи с этими деревнями нет. “Если будет продолжаться в таком темпе, людей здесь не останется”,- говорит Гарник. За последние два года 3 семьи покинули деревню, еще две собираются уехать. Один из покидающих – Арташ из Гюмри. “Моя семья была в Ленинакане, ездил, посезонно работал в России, возвращался. Друг детства жил в Хакари. В Ленинакане его мать пришла и сказала: Арташ джан, ребенка отвезешь в эту деревню. Приехал, увидел место, деревня понравилась. А жена все время говорила: ты едешь на целину, дети растут, оставайся здесь. Приехал, увидел: земля хорошая, место хорошее. Подумал: вместо того, чтобы ехать в Россию, буду работать на нашей земле.”,- рассказывает Арташ. Из Гюмри Арташ переехал в Хакари в 2001 году. Здесь умерла жена: пошла в соседнюю деревню за рассадой, по дороге упала в воду, и вода снесла ее. “Забрал семью и приехал сюда. Приехал и попал в беду. Место очень хорошее, все вокруг очень миролюбивы, плохо только то, что не имеем средств. Тогда обещали горы свернуть, но все осталось в воздухе. Еле зарабатываю деньги на хлеб, за месяц используем два мешка муки. Вот и представьте, семнадцать тысяч отдаю только за муку. Что же остается?”- продолжает Арташ. Вместе с детьми Арташ живет в 10-метровой лачуге. Деревенские дома все полуразрушены, без крыш, потому он и разместился в этой лачуге, надеясь, что государство поможет отремонтировать один из домов, но не получил никакого содействия. “Я здесь уже пять лет, не получил никакой помощи. Зачем детей держать здесь, если не могу добиться никакого результата? Получаем 30.000 драмов – пособие детей и пенсия. Свет подорожал, дома нет, зачем мне оставаться, нет никакого будущего. Не имею возможности обрабатывать свою землю, во имя чего оставаться? Можно в таком доме держать троих детей? В Ленинакане не дом, слава богу, домик имею. Занесен в списки для получения дома, авось получим, но здесь не на что надеяться”,- озабоченно говорит Арташ. 41-летний Арташ Гаспарян во время землетрясения 1988 года потерял свой дом в Гюмри и по сей день его имя в списках для получения квартиры. В Хакари Арташ снова женился, и скоро родится его четвертый ребенок. “Когда приехал, дали 35.000 долларов и все. Ради чего оставаться здесь? Скажите – останусь. Поеду в Ленинакан, хоть там буду рабочим. У меня две скотины и одна дойная корова. Теперь пособия на животных не дают. Говорят: должен прописаться здесь, а если выпишусь в Гюмри, кто мне даст квартиру? Из-за этих земель сейчас идут споры. Не дай бог, вернут, куда мне идти, если там выпишусь? Сегодня многие хотят уехать, просто не имеют возможности уехать. Некуда жаловаться, электрики приходят, выключают свет и уходят. Говорят: за прошлые долги. Чтобы пожаловаться, надо доехать до Бердзора, тысячу – туда, тысячу – обратно. Какой смысл ехать? Выполняю любую строительную работу. Восемь лет брал в Россию строительные бригады, сегодня завяз здесь и не могу для детей заработать денег на хлеб. А кому нужна земля, если не имею возможности ее обрабатывать? Как-то взяли в долг зерна, но в этот год зерно не уродилось, и этот долг повис на нашей шее. Как вернуть? Сейчас просят проценты на эти деньги, откуда вернуть? Если даже иметь товары, негде продавать. Где продавать помидоры? У всех крестьян они есть, кому продавать? Во имя чего людей привезли сюда, если конец должен был быть такой?”- без конца задавал вопросы Арташ.
www.hetg.am