Пока во властном лагере идет суматошная активность (республиканцы пытаются стать по возможности более представительными), а «Процветающая Армения» привлекает в свои ряды специалистов на все случаи жизни – танцоров, художников, гинекологов, спортсменов, кандидатов наук, докторов и даже одного академика, – в лагере оппозиции царит мертвое молчание. Никаких инициатив, никаких утешительных или даже оптимистических заявлений относительно будущего. Не исключено, конечно, что и у оппозиционных деятелей имеются дельные мысли и предложения, однако они не имеют возможности поделиться ими. В этом смысле наиболее интересной кажется нам позиция партии «Республика» касательно наших внутриполитических процессов и роли в них оппозиции. Чтобы побольше узнать о них, необходимо было поговорить с руководителем партии Арамом Саркисяном, справедливо считающимся крупным оппозиционным деятелем и другом народа.
Однако, как выяснилось, единственной тонкой ниточкой, связывающей А. Саркисяна с внешним миром, единственным средством коммуникации является член политсовета той же партии Сурен Суренянц. Хоть сто раз на дню звони ему, все сто раз услышишь: «Да, дружище, сейчас уточню и скажу», или «Не беспокойся, сегодня же интервью будет!» И все эти обещания, как правило, остаются неисполненными. Как бы то ни было, столь непонятный и уникальный метод организации телефонной беседы с Арамом З. Саркисяном в конце концов вынудил нас отказаться от этого намерения.
А поток интеллигенции в «Процветающую Армению» все продолжается. В последние дни после песни «Ты моя джейран» по телевидению все чаще показывают партийное собрание «Процветающая Армения». И трудно не поверить словам звучащим с трибуны словам ректора медицинского университета академика Вилена Акопяна, горячо заверяющего, что всю интеллигенцию вообще и лично его в частности в партию «досточтимого Гагика Царукяна» привели бескорыстная любовь и уважение к нему. Боже упаси думать, что столь бескорыстную любовь подвиг Вилена Акопяна, подаренный ему Гагиком Царкяном в связи с 75-летием университета лимузин, от которого г-н Акопян не отказался с достоинством и даже не передал в распоряжение университета, а с нескрываемым удовольствием выхватил ключи из воздетой длани Гагика Царукяна. А насчет того, ради чего 2000 не самих плохих, думаю, танцоров Армении, с песнями-плясками говоря словам Вануша Ханамиряна, последуют за Н. Царукяном, или что так приманило, скажем, в «Процветающую Армению» Гужа Манукяна, гинеколога Окоева и многих других видных представителей армянской интеллигенции, можно поинтересоваться у другой крупной группы интеллигенции, которые с тем же телячьим восторгом пополняют и пополняют и без того тесные ряды Республиканской партии.
Безудержные хвалы и щедрые славословия в адрес Андраника Маргаряна, Сержа Саркисяна и особенно Гагика Царукяна, попытки представить их как серьезных политических деятелей и мыслителей современности по меньшей мере неубедительны. Речи, звучавшие на собраниях двух этих партий, чуть ли не слово в слово повторяют диалог редактора газеты и Абисогома-аги из бессмертных «Высокочтимых попрошаек»:
«- В завтрашней своей газете я напишу, что в понедельник из Трапизона в столицу прибыл знаменитый негоциант Абисогом-ага, который известен нашим национальным вождям своим познанием языков и коммерческими талантами. Вы, кажется, владеете турецким?
– Нет.
– Французским?
– Нет.
– Английским?
– Нет.
– Немецким?
– Нет.
– Не беда! Я все равно назову вас полиглотом и распишу вас самыми похвальными словами».
Представителей интеллигенции, за последние десять-пятнадцать лет оставшихся беспартийными, сейчас в Армении можно пересчитать чуть ли не по пальцам. Ни одного смелого, дерзкого шага против самоуправства и произвола властей, мы от них так и не увидели. Единственое исключение – разве что поэтесса Сильвы Капутикян, которая вернула президенту Роберту Кочаряну пожалованный ей орден. Поэтесса, которая в эти самые дни наблюдает за поразительным шествием своих коллег-интеллигентов во властные партии, сказала нашей газете: «Я не столько обвиняю своих коллег, сколько сочувствую им, переживаю величайший гнев и чувствую личное оскорбление, когда вижу, как власть и деньги имущие, пользуясь безвыходным положением интеллигенции, морально и материально унижают их, держат в зависимости, стремясь заставить их служить своему стремлению к власти». А служить наша интеллигенция, надо заметить, любит…