Арест главного редактора газеты «Жаманак-Ереван» Армана Бабаджаняна был хоть и не трагедией, но весьма огорчительным фактом. Огорчительным по двум причинам. Во-первых, наши власти так и не научились терпеть инакомыслие и при удобном случае могут арестовать любого редактора или журналиста. Во-вторых, наши редактора, журналисты и политические деятели до сих пор не понимают, что для того, чтобы быть оппозиционерами и диссидентами, следует быть беспорочными – и это важно не только для них, но и для всего сообщества оппозиционеров и инакомыслящих.
«Косить» от службы в армии не является для нашего общества чем-то экстраординарным. Любой достигший восемнадцатилетия парень наизусть знает множество способов этого, а особенно – цены. Другое дело, что не всем удается избежать выполнения священного долга перед Родиной. Кому-то не удается найти «знакомых», кому-то – денег, кто-то деньги находит, но не находит путей «сунуть» их, так что многие так или иначе вынужденно оказываются на сборном пункте.
Если один, два, три, десять парней соберутся вместе и заявят о причинах уклонения от службы в армии (а таких причин немало), то тем самым они принесут большую пользу не только армии, но и всему государству и обществу. Люди будут знать, что имеются непреодолимые препятствия для выполнения священного долга и начнут искать пути их преодоления. То есть, как говорят наши западные друзья, будут способствовать становлению гражданского общества.
Но даже если один, два, три, десять или двадцать парней, «закосивших» от армии, не собираются вместе и не выступают с совместным заявлением о причинах уклонения от службы, это вовсе не значит, что таких причин нет. Это значит лишь, что они избегают службы совсем не по этим причинам, а исключительно потому, что не уважают свое государство и свои законы. А не уважают они свое государство и свои законы потому, что для такого неуважения существует множество причин. И не выступают с заявлениями, поскольку не верят, что эти причины будут устранены. А не верят по той причине, что и сами способствуют этих самых причин.
Очень легко размышлять о создавшейся в родной стране ситуации с позиций абстрактного созерцателя: задавать едкие вопросы и, приняв нетерпеливую позу, ждать ответов. Вот и один из общеизвестных интеллектуалов (я не называю его имени из чисто гуманных соображений), гневно вздернув бровь, вопрошает: до чего мы докатились, если армянская молодежь не хочет служить в армянской же армии?! Я его знаю, как и знаю также, что сразу после начала карабахского движения его сыновья укочевали в теплые страны и до сих пор остаются там. Но рядовой-то читатель этого не знает и умиляется благородному патриотизму интеллектуала. О «семейной трагедии» интеллектуала ведают еще те, к кому он обращает свои вопросы. Ведают, а потому лишь ухмыляются, читая его гневные вопросы, и ждут, пока он совсем не зарвется.
Некто вернувшийся как-то раз доступным языком разъяснил нам, незрелым туземцам, что эмигранты покидают не родину, а властвующие порядки, а посему родина должна всегда с распростертыми объятиями ждать тех, кто некоторые периоды армянский истории переждал в Америке или Европе. По его мнению, родина должна быть внимательна и заботлива к подобным ностальгическим своим гражданам, ибо выезд из страны это всего лишь процедура, а вот возвращение на родину, вне всякого сомнения, – подвиг. И такого рода людей поражает, что, принимая их за армян диаспоры, им могут попытаться всучить что-то втридорога. Зато если им по ошибке пришлют повестку из военкомата, они замечутся в ужасе, суя повсюду свое свидетельство иностранного гражданина.
И будь я адвокатом редактора «Жаманак-Еревана», то, оставив в стороне разглагольствования о подавлении свободного слова, взял бы в руки признательные показания своего подзащитного (если они действительно есть) и начала бы задавать вопросы властям и обществу, чтобы узнать виновен он или невиновен на самом деле.
Вопрос № 1. Какая разница между обвиняемым и, скажем, дашнакским деятелем Киро Манояном, если оба, приехав извне, не служили в армянской армии и оба занимаются публичной деятельностью?
Вопрос № 2. Какая разница между обвиняемым и вышеупомянутым общеизвестным интеллектуалом, если первый из них подделал документы, чтобы избежать воинской службы, а сын второго смазал пятки из страны еще до того, как дело могло бы дойти до подделки документов?
Вопрос № 3. Какая разница между обвиняемым и сынками членов правительства, если первый из них, желая избежать службы, подделал документы, а первые, «распределенные» по штабам и канцеляриям, отбывают «воинскую повинность» дома, в ресторанах, ночных клубах и т. д.? Спросите ваших знакомых в Минобороне, и они поименно назовут всех.
Вопрос № 4. Учитывают ли службу в армии, назначая на высокие должности не имеющих ни знания, ни опыта сынков, племянников или зятьев разных «отцов» народа? Иначе говоря, является ли служба в армии делом чести или всего лишь анкетным пунктом?
Вопрос № 5. Если Армана Бабаджаняна осудят на лишение свободы или сразу из изолятора временного содержания отправят служить в армию, будет ли это победой справедливости, или всего лишь неуклюжей попыткой скрыть остальные несправедливости?
И еще один вопрос. Если в одном из кварталов Еревана случится очередная кровавая разборка, жертвой которой станет совершенно случайный и непричастный прохожий, а нити явно поведут следствие в высшие властные сферы, то кого из журналистов или редакторов надо арестовывать и за что: за неуплату алиментов, за нарушение правил дорожного движения или за то, что случайно оставил кран открытым и залил соседа снизу? И в какой именно момент арестовывать: сразу или все-таки загодя?