– Усик, журнал «Гарун» постепенно становится приятным воспоминанием, как ты думаешь?
– Уже около 40 лет «Гарун» выполняет большую культурную миссию, выполняет и сегодня. Остается единственным молодежным журналом, единственным средством прессы, где постоянно печатаются молодые люди, неважно, что редактор, или редактора отделов могут быть несогласны с нашим литературным литературоведческим подходом, но мы даем возможность экспериментировать, чтобы моодые сногли проявить себя, сделать что-то новое.
– Но не чувствуется, что эти эксперименты приведут к чему-то новому.
– Этот вопрос волнует и наш редакторский состав. Может быть, это обусловлено фактором времени, может быть время заставляетм чтобы все казалосьс так…10 лет назад «Гарун» был похож на политическое убежище для писателей. Сегодня тоже есть такое. Но наверно время такое, что многого просто не видно. В прошлом году в «Гаруне была опубликована удивительно сильная статья об атомной станции, при Советском Союзе «Гарун» точно не опубликовал бы такую статью, потому что она была направлена против первого лица республики и каждая строчка была обоснован документами и фактами. Но и эта статья осталась в тени. Сейчас не могу сказать в чем именно кроется причина того, что «Гарун» сегодн остается в тени… Журнал не продается, авторам не можем выдавать гонорары и они постепенно уходят от нас.
– Но сегодня ни одна художественная пресса не выдает новрмальных гонораров, однако писатели продолжают писать и печататься, фактически низкие гонорары или их отсутствие не могут быть причиной того, чтобы хорошие авторы покидали вас.
– Я помню 80-е, когда Акоп Мовсес был редактором отдела поэзии «Гарун»-а, у него спросили, почему печатаете плохую поэзию, и он ответи, а вы что, приносите талантливую поэзию и мы не печатаем? Это реальность. Проблема была всегда – хороших всегда мало.
– Кроме денег, чего сегодня не достает армянскому писателю?
– Ничего. Наверно нужно время. Казалось бы, что после 90-х должен был произойти литературный взрыв, но по сей день ничего не происходит. Знаете что, однажды к нам пришли и сказали – вы свободны, мы хотели свободы и нам ее дали, но она была не завоеванной, а продиктованной, мы не были готовы к этой свободе. Человек должен быьт своебоден изнутри.
– Ты являешься членом Союза писателей, председателем секции молодых писателей, это тебе что-нибудь дает, тем более, знаю, что денег не дает точно… Или чего может ожидать молодой писатель, который стремится стать членом союза?
– Сегодня к нам приходят молодые люди в возрасте 18-20 лет, которым действительно есть чему учиться, и они переживают скачкообразное развитие. Им это нужно, им очень помогает собиратся вместе, читать слушать друг друга, обсуждать. У меня же самого нет ни времени, ни охоты, но между мной и ними есть такая большая любовь, м так заботимся друг о друге, иногда боюсь, что этих ребят могут сломать.
– Как?
– Читаешь хорошее стихотворение, говорят – плохо, а ты еше ребенок, нет той крепости, чтобы выдержать, и веришь. Если вижу одно маленькое зернышко, начинаюего поощрять, воодушевляя друг друга, ти ребяа растут. Издалека эта секция может пахнуть советскими временами, я слышал мнеия, что она носит формальный характер, но это не так, секция очень помогает ребятам. Я выбираю хорошие работы и печатаю в «Гаруне», в честь редакторского состава скажу, что печатаются многие работы, которые они не особенно одобряют, но возможность сделать первые шаги дают всегда. Хорошо ли, плохо ли, это – новое поколение, нужно дать им возможность показать себя. Сегодня в армянской литературе есть много хороших работ, которые можно перевести и представить миру. Просто у нас нет такой возможности.
– Почему же нет, а для чего тогда Союз писателей?
– Я через какие-то источеники узнаю, что русский журнал «Октябрь» готовит номер, посвященный армянской литературе. Здесь были разговоры, что только пожилые и рускоязычные писатли должны принимать участие в подготовке этого номера. Между тем, который не знаю даже как связан с этим журналом, специально попросил, чтобы были представлены молодые писатели, человек даже сказал, пусть пошлют построчный перевод, я сделаю художественное редактирование. Аналогичные удавшиеся два номера, посвященные грузинской и азербайджанской литературе, журнал уже издал, а у нас, оказывается, хотят держать это в тайне, говорят, должно быть представлено старшее поколение. Почему, слушай, чего вы боитесь, вот этого я не понимаю. Сейчас я специально попросил наших молодых, чтобы принесли, кто сможет переведенные работы, чтобы я смог через те же источники послать этому журналу. Сегодян у нас такая атмпсфера – мешать, проглатывать друг друга.
– Чего боятся эти старшие?
– Не знаю. Есть разделение. Сегодня это разделение есь во всем нашем обществе – разделение советского человека и человека новых времен. Они как-то считают себя правильными советскими людьми, а нас неправильными несоветскими людьми. Внешне кажется – ничего нет, но в действительности есть большая брешь межу писателями старшего и молодого поколения.
– Может молодые писатели должны с пониманием относится к старшим, не ожидать от ний ничего, имели бы свой путь и шагали по нему, сделали бы свое, новое, хорошее, почему не делают?
– Потому что мы не едины, мы ведем себя как трава и позволяем себя топтать.
– На всеармянской конференции писателей, которая состоится в Бейруте, не представлено ни одного молодого писателя, что это значит?
– Хотя могу оставить впечатление «обижника», ничего, скажу. Значит в Бейрут поехала группа писателей – 50-52 человек со средним возрастом 50-52 года. Самым молодым, которых было 1-2, было около 45 лет, если не больше. Сейчас я хотел бы спросить, неужели в Армении не было литературного продолжения – писатели 29, 25, 39, 35 лет… Я несколько лет назад писал в «Гаруне», вспомню: если снять из нашей литературы проживших до 40 лет писателей, ничего не остется, литература опустошается, литература лишается стержня, вспомните – Чаренц, Терян, Мецаренц. И сегодня в группе, поехавшей в Бейрут не было ни одного писателя этого возраста. Я не говорю, почему не поехал я, поймите меня правильно, но неужели там не найдутся люди, которые спросят – среди вас молодых не было? Берете 52 человека, возьмите разные поколения литературы. Я уважаю и преклоняюсь перед заслугами стрших, но Союз писателей показывает, что наша литература не имеет продолжения, подобное отношение не позволяет думать по другому.
– А что дают подобные конференции, стоит ли сокрушаться, что молодых не взяли? Тем более, что пословам председателя СПА, весной в Цахкадзоре планируется литературная молодежная конференция.
– Ничего не дают. Последние две конференции былио проведены здесь, вы увидели, что они дали – ничего. Именно поэтому и говорю, пусть на эот раз молодых послали бы заграницу, а старшие остались бы в Цахкадзоре, многие из этих молодых, в том числе и я, ни разу не садились в самолет, государство развалилось, мир изменился, был повод, пусть бы вышли, увидели, пообщались, нмогие кроме этих двух пыльных улиц Еревана ничего не видят, почему эта возможность должна предосталвяться только старшим?
– Союз писателей что, туристическое агентство? Какие сегодян задачи стоят перед СП, нужно ли вообще существование такой структуры сегодня?
– Если есть, значит нужно. Перед тем, как что-то разрушить нужно создать новое. Спрашиваешь о роли, отвечу так, дождь идет для всех нас, Союз пистелей должен сделатьтак, тчобы все это распределялось равномерно, чтобы не было такой пропасти между писателями старшего и молодого поколения. Вспомнил слова Гранта Матевосяна, который говорил – дял стабильности государства вчерашний президент должен быть рядом с сегодняшним. Сейчас для литературы нужно, чтобы не было этой пропасти, а старшее поколение отчуждает молодых.
– Есть вопрос перестроения здания Союза писателей, как относишься к этим предложениям?
– Вспомните, как после перестроения кафе «Поплавок» пропала та аура, которая была родной для очень многих, эта территория стала чужой. То же смое будет и с Союзом писателей, если не хуже. Дом писателей – это место, где подобный мне человек знает, что может пойти и встретить подобного себя, поговорить об общих интересах, литературе, это родной угол для нас. Таких уголков в городе становится все меньше, город становится чужим.
– Может быть Союз писатеей выиграет в экономическом смысле от этого перестроения, как ожидает руководства Союза, выиграэт также члены Союза.
– Тебя или меня когда-либо касалось, много или мало денег есть у Союза. Что мы должны выиграть…
– Никто ничего не выиграет?
– Не знаю…