Этническое самосознание является щепетильным вопросом для армян и азербайджанцев, не оказавшихся мигрантами в результате конфликта.
Нина Мехдиева и ее дочь Наири расстались в 1989 году. Вся семья была тогда уверена, что скоро все будут опять вместе.
Наири вспоминает своего отчима – Али Мехдиева, у которого на глазах были слезы, когда она отправлялась из столицы Азербайджана Баку в Армению. «Он обнял меня и мою дочь и сказал, что мы снова будем вместе через 5-6 месяцев», вспоминает она.
С тех пор прошло 16 лет, а Наири все еще живет в столице Армении Ереване, надеясь, что однажды опять увидит Нину и Али.
Семья была разделена конфликтом, расколовшим азербайджанский и армянский народы. С 1988 года, когда весь Южный Кавказ был еще в составе СССР, стал нарастать конфликт вокруг Нагорного Карабаха, где местные армяне добивались независимости вопреки желанию Азербайджана, в пределах границ которого Карабах и расположен.
На протяжении следующих 3-4 лет почти все армянское население, численность которого было достаточно большим как в самом Баку, так и вокруг него, переехало в Армению. Одновременно и азербайджанская община Армении полностью переехала в республику, которая для многих стала незнакомой новой родиной.
В 1992 году, когда Азербайджан и Армения стали независимыми и суверенными государствами, в Карабахе разразилась полномасштабная война. Началась новая волна миграции. На этот раз, в основном мигрировали азербайджанцы, покидавшие Карабах и окружающие районы по мере наступления армянских сил. В результате соглашения о прекращении огня, достигнутого в 1994 году, Карабах оказался под фактическим контролем независимой армянской администрации. Официальный Баку по-прежнему не соглашается с этим положением. Перемирие держится уже больше десяти лет, но пока не видно никаких признаков разрешения этого территориального спора.
Свои дома покинули, однако, не все. Как в Армении, так и в Азербайджане оказались люди, решившие, что им следует остаться даже при массовом исходе друзей и родственников. Нина – армянка, родившаяся в Баку, осталась ради своего мужа – азербайджанца Али. Остались и их две дочери.
Наири, которая носит армянскую фамилию Петросян – старшая дочь Нины от первого мужа, армянина по национальности, вместе со своим ребенком оказались в числе многочисленных беженцев.
Оставшиеся стараются не привлекать внимания, растворяясь с местным населении. Естественно, они потеряли политическую значимость в отличие от эмигрантов и беженцев.
По мнению армянского политического обозревателя Александра Искандаряна, «оставшиеся Азербайджанцы – люди культурно ассимилированные… Это не те, для кого этническое самосознание имеет значение».
«То же самое касается и армян в Азербайджане».
Вопреки некоторым средствам массовой информации обеих стран, которые грешат, создавая образ «врага» из противоположной стороны, армяне и азербайджанцы, проживающие во «вражеской» стране, остаются неприметными и не становятся жертвами гонений.
Однако, время проходит и членам этих общин, в большинстве своем людям среднего или пожилого возраста, очень хочется повидаться со своими родственниками, несмотря на трудности, создаваемые на этом пути политической зимой, царящей между правительствами двух стран.
Статистические данные не могут прояснить ситуацию
Почти невозможно назвать точную численность людей, подобных Нине, решившей остаться, а не уехать. По данным последней переписи в Азербайджане в 1999 году, здесь проживало 121 тысяча этнических армян. Это означает резкое падение их численности с 390 тысяч после последней переписи в Советском Союзе в 1989 году.
Однако, данные на 1999 год включают население Карабаха и окружающих его районов, находящихся под контролем армянских сил. В остальной части Азербайджана зарегистрированы только 647 человек, заявивших о своей принадлежности к армянской национальности.
«Органы, проводящие перепись, иногда доходят до абсурда», говорит азербайджанский политический обозреватель Ариф Юнус. «О какой переписи в Карабахе может идти речь в 1999 году? Эта территория ведь не под контролем Азербайджана».
Юнус приводит собственные данные, согласно которым в Азербайджане сейчас проживают от 3 до 5 тысяч армян. Приводимые им цифры основываются на данных ЗАГСа и, частично, на его собственных наблюдениях. По его мнению, большинство из этих армян – женщины, решившие не оставлять своих мужей-азербайджанцев.
«Почти все они – пожилые люди», добавил Юнус. «70 процентов из них живет в Баку. В столице легче раствориться в толпе, чем на селе, где все друг друга знают».
Положение такое же неясное и в Армении. По данным переписи, проведенной там в 2001 году, отмечается наличие в стране таких меньшинств, как курды, ассирийцы и греки, но не азербайджанцы. Это можно объяснить рекомендациями ООН, согласно которым нет необходимости включать в перечень меньшинств общины численностью меньше одной тысячи.
Согласно исследованию по этническим меньшинствам, проведенному в 2005 году, по последней переписи в стране зарегистрировано только 29 азербайджанцев.
По советской статистике 1979 года, в Армении проживало 161 тысяч азербайджанцев, а по последней переписи советских времен их оставалось 85 тысяч, так как их исход из Армении тогда уже начался.
Как и в Азербайджане, данные переписи могут быть занижены, так как, из-за щепетильности этнического вопроса, люди часто не заявляют о своей национальности.
Это хорошо понимает и Каринэ Гуюмджян, руководитель Департамента переписи и этнографии Государственного агентства по статистике Армении. По ее мнению, численность азербайджанцев в Армении может быть выше указанной в статистических данных, так как люди, проводящие переписи, просят респондентов указать свою «национальность», а не гражданство, но не требуют никаких доказательств этого, например советские паспорта родителей, в которых указывалась «национальность», а точнее этническое происхождение, и советское гражданство.
Председатель Социологической ассоциации Армении Геворк Погосян отметил, что у большинства оставшихся азербайджанцев супруги-армяне. Ссылаясь на исследование, проведенное в 2001 году несколькими неправительственными организациями, включая и его ассоциацию, он сказал, что многие из них поменяли фамилии и в документах числятся теперь как курды, езиды (группа курдов-немусульман) или русские.
Дискриминация в повседневной жизни
Люди, опрошенные во время подготовки этой статьи, говорили только о том, что в повседневной жизни сталкиваются лишь с мелкой дискриминацией, несмотря на воинствующую риторику политиков и средств массовой информации обеих стран.
Это может быть результатом нежелания громко высказывать жалобы, а также отражает и тот факт, что многие из них связаны с обществом посредством брака. Смерть мужа может разорвать эти связи и оставить женщину изолированной от общества.
Одна из жительниц Баку, армянка по национальности, заявила IWPR, что ей, как армянке, трудно получать различные документы в официальных структурах.
«Мне часто говорили, что армянам не выдают документов или требовали взятку больших размеров, чем обычно», говорит Анжела Мурадян, которая теперь пользуется именем и фамилией, звучащими по-азербайджански – Джале Мурадова.
Шойла Алекперова, 85-летняя вдова, проживающая в Ереване, имела аналогичный мелкий инцидент. Однако, рассказанный ею случай произошел не с лицом, рожденным в Армении, а с беженкой из Азербайджана.
«Я пошла в сберкассу за пенсией, а там работала новая сотрудница – армянская беженка из Азербайджана», говорит Алекперова. «Она обратила внимание на мое имя и фамилию, посмотрела мне прямо в глаза и спросила: «Ты все еще здесь?». Я ответила, что Армения моя родина, что я потеряла прекрасного мужа-армянина и не собираюсь никуда ехать».
Алекперова говорит, что она никогда не скрывала своего происхождения и не избегала разговоров об этом. «Я чистокровная азербайджанка», сказала она гордо.
Когда умер ее муж, она сказала его родственникам, что она намерена делать. «Я сказала, что никогда не уеду из Армении. Здесь мой дом, здесь могила дорогого мне мужа. Я никогда не уеду».
Чувство привязанности к земле, где они родились, часто встречается у респондентов IWPR.
«В советское время я никогда не задумывалась, русская я или нет», говорит Светлана, у которой мать – русская, а отец – армянин. Родители развелись еще до рождения Светланы.
У Светланы отняли дом во время антиармянских выступлений в Баку в 1992 году.
«Они приклеили мне ярлык армянки», с грустью вспоминает она. От этого клейма она не смогла избавиться. Приходилось арендовать одну квартиру за другой и даже по расчету выйти замуж за русского.
Будучи уже на пенсии, Светлана не намерена уезжать из Азербайджана, несмотря на приглашение от армянских родственников в США. Она все еще надеется, что положение улучшится и что она даже сможет вернуть дом.
«Я бакинка. Я родилась и выросла здесь… Здесь я и останусь», сказала она.
Этнический водораздел дает о себе знать даже в случае смерти. Армянский этнолог Сурен Обосян вспоминает о недавнем случае смерти азербайджанца, чьи дочери не могли найти место для похорон. «Они не хотели хоронить отца на [старом] азербайджанском кладбище, чтобы могила не выделялась, а односельчане не позволили им похоронить его на [христианском] армянском кладбище. Девушкам пришлось похоронить его в каком-то другом месте, и они чувствовали себя очень оскорбленными», сказал Обосян.
После бесед с респондентами корреспондент IWPR пришел к выводу, что на официальном уровне дискриминация носит скорее случайный, а не систематический характер.
По мнению Севиль Гусейновой из бакинского Центра по социальным, антропологическим и этнологическим исследованиям, «Решение исключить из паспортов запись об этнической принадлежности – большой шаг вперед. Однако, к сожалению их [армян] проблем это не решает. В анкетах, заполняемых при принятии на работу, приходится указывать фамилию, имя и отчество и армянские имена родителей выдают национальность».
В результате, как говорит Гусейнова, армяне предпочитают идти в частный сектор и не подвергаться детальному опросу при поступлении на работу в государственном секторе.
Директор азербайджанского правозащитного центра Эльдар Зейналов согласен с мнением, что армяне сталкиваются с проблемами, когда им приходится разглашать свою национальность в официальных органах.
Такое может произойти, например, при подаче заявки на получение удостоверения личности или паспорта, а также на возмещение за имущество, потерянное во время беспорядков в конце 80-х и начале 90-х. «Это происходит фактически всегда, когда приходится показывать паспорт – при поступлении на работу, купле-продаже имущества, подаче заявки на получение документов или пенсии или защите своих прав в суде», добавил Зейналов.
Однако, в целом, по мнению Зейналова, «такое с армянами в Азербайджане происходит в редких случаях».
Фактор невидимости
Правозащитные группы в Армении, в том числе и омбудсмен, говорят, что местные азербайджанцы к ним и в самом деле не обращаются за помощью.
«Мы работаем по вопросам этнических меньшинств и защищаем их права. Однако, к нам никогда не поступали жалобы и просьбы от азербайджанцев, проживающих в Армении», говорит председатель Хельсинкской ассоциации Армении Микаэл Даниелян. «Не знаю, то ли у них и в самом деле нет проблем, то ли они избегают разговоров о своей этнической принадлежности».
Глава Управления по делам религии и этнических меньшинств при правительстве Грануш Харатян говорит, что у азербайджанцев «те же проблемы, что и у всех других, в том числе армян, разницы никакой нет. Однако, они действительно избегают разговоров с прессой, представителями международных организаций и даже азербайджанцами, приезжающими в Армению на семинары и конференции».
В раличной среде формируются различные отношения
Хотя состояние обеих групп меньшинств имеет много общего, обозреватели в Ереване и Баку отмечают некоторую разницу между тем, как эти меньшинства жили до конфликта и как к ним относились после него.
Искандарян говорит, что прежде азербайджанцы в Армении жили в основном в сельской местности, формируя компактно населенные села. В отличие от них армяне в Азербайджане, за исключением Карабаха, были в основном городскими жителями.
«Следовательно, [в Армении] просто не было открытых столкновений между азербайджанцами и армянами. Ситуация была другая», говорит Искандарян. «Азербайджан проиграл войну. Следовательно, отношение [к каждой группе] различное».
Юнус согласен с мнением, что разница в отношениях вызвана исходом конфликта и что чувство негодования по поводу потери Карабаха остается очень сильным в Азербайджане.
«Отношение азербайджанцев к армянам основывается на том, что они не считают войну оконченной и не признают существующего положения. В этом отношении общественное мнение отличается от официальной линии правительства», сказал он.
СМИ подогревают вражду
«Некоторые средства массовой информации поддерживают реваншистские настроения в азербайджанском обществе», сказал Юнус.
В январе-марте 2005 года ассоциация журналистов Азербайджана «Йени Несиль», ереванский Пресс-клуб и ассоциация Black Sea Press Грузии провели общее исследование средств массовой информации на Южном Кавказе. В заключении говорится, что «при освещении вопросов, связанных с соседними странами в регионе, самые негативные примеры можно найти в азербайджанских и армянских СМИ, которые полны агрессии и четко выраженной враждебности в обеих странах».
Гусейнова также обвиняет СМИ своей страны в сохранении образа врага в лице Армении на протяжении многих лет, отмечая при этом, что ситуация сейчас уже меняется.
«Представьте себе, что по телевидению вам ежедневно приходится слышать и видеть о том, что армяне ваши враги и надо их уничтожать. Это наводит ужас на армян, оставшихся в Азербайджане», говорит она. «Однако, ситуация меняется. За последние несколько лет азербайджанские армяне уже не так боятся как прежде».
Положительные случаи
Среди армян и азербайджанцев, являющихся меньшинствами в соответствующей стране, очень мало людей, сделавших успешные карьеры несмотря на свое происхождение.
Одна из них – Венера Наджафова, единственная армянка, ставшая юристом по правам человека в Азербайджане.
Она очень тесно связана с азербайджанцами, так как замужем за азербайджанца. «Я люблю азербайджанцев. У меня ведь сын и дочь азербайджанцы. Как я могу не любить своих детей?», говорит она.
«Куда мне еще ехать и зачем? У меня прекрасная семья, и я люблю свой город».
В спортивных кругах Армении хорошо известен Феликс Алиев, который уже 35 лет воспитывает штангистов, выступающих на Олимпийских играх.
Феликс Алиев – азербайджанец по отцу, но это не имеет значения для его учеников, самый известный из которых – Юрик Саркисян, чемпион мира и серебряный медалист Олимпийских игр. Этническое происхождение Алиева становится проблемой скорее когда ему следует представлять Армению за рубежом.
«Он – великий тренер. Мы все его очень уважаем», говорит директор спортивной школы в Эчмиадзине, городе, где Алиев родился и до сих пор живет.
«Но его не часто включают в национальную команду. Он никогда не ездит на соревнования и не представляет Армению за границей. Однако, он первоклассный профессионал».
Как говорит сам тренер, одна из его дочерей взяла фамилию матери, а другая – мужа, чтобы «избежать лишних вопросов». Его сын Владек сохранил фамилию, но уже с 1989 года живет в Украине, хоть и женат на армянке из Эчмиадзина.
Вместе 16 лет
У тех, кто, несмотря на холодную политическую атмосферу, все еще добивается установления контактов с друзьями и родственниками появилась какая-то надежда. Нина Мехдиева и ее дочь Наири встретились в начала этого года благодаря проекту под названием «Где вы, друзья?», проводимой Хельсинкской гражданской ассамблеей (ХГА), одной из международных правозащитных групп, местные филиалы которой облегчили установление контактов.
«Людям по обе стороны линии конфликта была предоставлена возможность найти своих друзей, родственников, соседей…, писать письма и устраивать встречи», объясняет Арзу Абдуллаева, возглавляющая азербайджанский комитет ХГА.
ХГА организовала две встречи между женщинами, переписывающимися друг с другом. Встречи проводились на нейтральной территории – в столице Грузии Тбилиси.
«В рамках этой программы матери получили возможность встретиться с дочерями, друзья встретились друг с другом», говорит Марина Казарянц, член армянского комитета ХГА.
Наири не может говорить без эмоций о встрече с Ниной: «Когда я увидела маму, я не могла поверить своим глазам, не могла остановить слезы. Я обняла маму и мне ничего больше не было нужно, ни еды, ни питья. Она шутила, желая подбодрить меня, но мне лишь нужно было, чтобы она была рядом».
«Она обняла меня и спросила: «Наири, это ты?» Все было как будто во сне».
Вскоре после этого Нина съездила в Ереван, чтобы повидаться со своей 94-летней матерью и внучкой, дочкой Наири.
«В каком-то смысле мы опять вместе. Эта встреча дала мне волю жить дальше», сказала Наири.
Имена и фамилия Мехдиевых ненастоящие.
Зарема Велиханова, независимый журналист, Баку
Марианна Григорян, корреспондент ArmeniaNow