После того, как я принял участие в аукционе службы принудительного исполнения судебных решений (ПИСР) 13 сентября, у меня возникло большое желание еще раз поприсутствовать на них. Следующий аукцион состоялся 4 октября. Оба аукциона оказались очень похожи: на обоих было продано полным-полно товара, а продлилось все это всего полчаса.
У одного-двух лотов было по два соперника, остальные были проданы без конкуренции и по цене, лишь чуть-чуть превышающей стартовую. И на этот раз, как и в прошлый, участники аукциона избегали общения, и взгляды их были очень таинственными. Но еще до начала аукциона все участники что-то обсуждали с сотрудниками ПИСР, и было ясно, что эти сотрудники все время что-то объясняют им и подбадривают. Единственным отличием двух аукционов было то, что на этом не продавалось золота, зато была предложена кое-какая недвижимость. Напомним, что на предыдущем аукционе золотые украшения оптом и по довольно дешевой цене купило одно лицо – опять же без соперников. По всей видимости, золото, конфискованное таможней в разное время, было собрано вместе, а покупатель был заранее известен. На сей раз внимания было достойна продажа недвижимости. Так, например, цена однокомнатной квартиры по адресу 25-я ул. Арабкира, дом 2 была назначена в 5 млн 845 тыс. драмов. Цена этой квартиры хоть и поднялась, но до 5 млн 900 тыс. все же не дошла, и она была продана за 13 400 долларов. И это в то время, когда Арабкир считается самой дорогой после Центра общиной столицы, где средняя цена однокомнатной квартиры «в приличном состоянии» (так было указано в описании) достигает 20 тыс. долларов, если не больше. Совершенно очевидно, что покупатель был известен заранее, тем более, что аукционер, представляя лоты, неким внутренним чувством тут же определял покупателя и устремлял на него недвусмысленный взгляд еще до того, как тот поднимал свой номер. Во время аукциона случались и ЧП: в документах двух-трех из них были обнаружены неточности, которые могли повлечь их неучастие в аукционе. Заявка одного из них даже не была зарегистрирована, однако аукционер не обратил на это ровно никакого внимания. А будь покупатель случайным человеком, его бы, наверное, просто выпроводили из зала.
Наш собеседник вот уже который раз участвовал в аукционах ПИСР, чтобы купить машину, но ему так и не удалось приобрести желаемы товар.
«Я случайно прочитал информацию «принудительного исполнения» и увидел, что на аукцион выставлена машин марки ГАЗ-31-10, – рассказывает он. – Представил заявку, чтобы купить ее, но в последний момент оказалось, что машину сняли с торгов. Нам разъяснили, что должник выплатил дол, и машину сняли. Через 21 день, на следующем аукционе, я увидел, что эта же машина выставлена снова. Хотел снова представить заявку, но мне сказали, что произошла типографская ошибка и машины продаваться не будет. Я решил снова принять участие, но на этот раз подал две заявки, и со мной пришли мои подруги. Теперь появилось третье лицо и начало повышать цену. Предполагалось, что этот победитель купит машину. Но я стал сомневаться в законности аукциона и снова купил бюллетень. Машина опять была представлена на аукцион – ее фактически не купили. А в случае, если победитель не выкупает товар, он теряет 5% от заранее уплаченной предоплаты за лот. Но мы так им не узнали, заплатил ли он вообще эти 5%, тем более, что они и не скрывали, что это их сотрудник. Нам говорили: напрасно вы стараетесь, вы все равно не сможете купить эту машину. Но мы снова приняли участие, и на этот раз с их стороны участвовал еще один человек. Цену подняли до того, что она превысила рыночную, и мы снова проиграли. А предоплату сумели вернуть с большим трудом…»
В службе ПИСР категорически отвергли предположение, что их сотрудники могли заключить теневое соглашение с покупателями. Начальник службы Амаяк Навасардян попытался убедить, что влияние сотрудника ПИСР на ход и результаты аукциона более чем «минимально», а начальник отделения координации аукционов и реализации имущества, а заодно и аукционер Енок Андреасян виновными в таких случаях считает самих должников.
«Такие вещи невозможны, – говорит Енок Андреасян. – Вполне возможно, что должник сам участвует в аукционе, чтобы не дать продать свою машину или дом. Конечно, он теряет аукционный сбор, но зато имеет возможность выкупить свою машину. Скажу, что должник для нас – обычный участник. Правда, если мы увидим у него сумму, то конфискуем, и он не сможет уплатить комиссионный сбор. Но если с его стороны участвует другое лицо, мы ничего поделать не можем».
Как правило, представленные на аукционе ПИСР лоты (товары) стоят очень дешево – цены на них определяет заключивший с ПИСР договор так называемый независимый эксперт. А сотрудники службы, оказывается, не имеют никакого права сомневаться в соответствии назначенной им цены реальной стоимости.
«Это большая лазейка в нашей деятельности, – говорит Амаяк Навасардян. – Правительство сейчас обсуждает порядок конкурсного подбора этих независимых экспертов – он должен быть принят до конца года. В этом случае уже каждая из сторон сможет оспорить определенную экспертом цену. А с этим новым порядком и по уже принятому закону теневая деятельность сотрудника службы будет доведена до нуля».
Г-н Навасардян привел пример из такого «нововведения»: сотрудник ПИСР получает право найти покупателя и продать лот непосредственно и, таким образом, становится продавцом. И г-н Навасардян здесь прав – да, теневая деятельность сотрудника службы сужается, а если быть честным, то незаконной теневой деятельности придается законная форма.
Как бы там ни было, ходит откровенное мнение, что счастливыми покупателями дешевых товаров или домов оказываются друзья и родственники сотрудника службы принудительного исполнения, либо же сам должник в конце концов купит их по цене, близкой к рыночной – просто отвалив дополнительно сотруднику ПИСР.