Памятники могут быть не только свидетелями истории или служить подтверждением того или иного исторического факта, но и являться легендой, которая напоминает о том, что не было, но чего так хотелось бы.
Памятник может быть игрушкой истории, которая на языке искусства и юмора оставляет пусть и небольшой, но красноречивый и добрый след в душе каждого проходящего мимо, даже если вовсе не претендует на звание извечной и непреходящей ценности. Памятник может иметь очень короткую жизнь, но зато многое рассказать о своем конкретном отрезке истории. Нужда в сеющих доброе и светлое памятниках, пусть даже лишенных монументальной помпезности, особенно остро ощущается в постсоветских странах, где уже привыкли с помощью грандиозных соцреалистических сооружений внушать людям некие великие истины. Лишь очень немногие из памятников тех времен полюбились народу, вызывая желание прогуляться вокруг, сфотографироваться на их фоне, воспринять от них некий подсознательный импульс-послание. Какие заветные струны души должен задеть современный памятник, чтобы отозваться в ней, действительно найти адресата? Памятники, в честь или по случаю годовщины какого-либо исторического события сооружаемые или принимаемые комиссиями, обычно бывают столь огромными, стремятся символизировать сразу так много, что зачастую просто не воспринимаются. Воплотить в бронзе, камне, мраморе юмор и легкость – дело очень трудное, да и попыток установить в нашем городе памятники малых форм в нашем городе еще не было. Может, именно поэтому черная кошка Ботеро на Каскаде или железные животные Ара Алекяна остаются так популярны у нас как создатели приятного и веселого настроения.
Санкт-Петербургская традиция устанавливать памятники нашла свое очень любопытное воплощение в виде «Чижика-пыжика» и спасающихся от наводнения зайцев, продолжив цепочку символизирующих время и связь между временами легких и веселых образов, позволивших заодно перелистнуть очередную страницу истории.
Фрунзик и Вахтанг – символы России
Необходимость в свежих памятниках-наказах ощутили и в Москве. А поскольку сегодня самой главной посланием-наказом являются терпимость и дружба, то именно эти идеи были положены в основу нового памятника. Российская «Новая газета», предчувствуя пересмотр воспевающей «дружбу народов» идеи, посоветовала московским властям в самом сердце российской столицы новый памятник. А посвящен он должен быть героям любимого и в советские годы фильма «Мимино». Отмечая, что в Москве есть только один теплый человеческий памятник – установленная на Цветном бульваре скульптура Юрия Никулина, – газета призвала ознаменовать новый год новым добрым символом. «Дружба и товарищество – самые продаваемые товарные бренды в мире, поскольку они вызывают в сердцах людей желание присоединиться к яркому дружескому окружению. В 1970-80-е годы дружба была более «правильным» понятием, чем любовь. Один из московских школьников спросил нашу газету: «Д’Артаньян из «трех мушкетеров» был армянином, Атос и Портос – абхазами, а кем был Арамис?» И мы ответили: «Арамис был грузином», – пишет газета, увидевшая «дружбу народов» в образе двух заблудившихся в огромном заснеженном городе одиноких и грустных кавказцев, для которых дружба была превыше всего. Не скрывая, что идея памятника напрямую связана с нынешней антигрузинской кампанией, газета не скрывает, что именно фильм «Мимино» может стать гимном настоящих, честных и добрых человеческих отношений.
«Если мы хотим поставить памятник любви, то какой толк интересоваться национальностью этой любви? Памятник нужен больше нам, чем героям и актерам фильма, которые и без бронзы у всех в памяти», – сказала юрист и исполнительница роли в «Мимино» Марина Дюжева перед московской комиссией, занимающейся памятниками. Тридцать лет назад Марина Дюжева в роли адвоката защищала в фильме Мизандари-Кикабидзе, а сейчас сделала это в реальной жизни.
Комиссия не возражала против идеи создания такого памятника и единодушно решила, что в памятнике помимо образов Мизандари (В. Кикабидзе) и Хачикяна (Ф. Мкртчян) должна найти свое отображение и запасное колесо, которой (как и всеми колесами мира!) армянский герой фильма готов был пожертвовать, лишь бы спасти своего столь неожиданно обретенного друга. Не исключено, что памятник именно так и будет называться – «Запасное колесо»: как «запасной» символ позабытой уже идеи доброты и верности.