Несколько дней назад одна из организаций провела социологический опрос и установила, что на данный момент наивысшим рейтингом обладает партия «Процветающая Армения» – 22%, а рейтинг всех остальных партий не превышает 5%. Близятся выборы, поэтому очевидно, что вскоре число такого рода опросов резко возрастет. Очевидно также, что столь же резко будут отличаться и их результаты. А вот выводы останутся прежними: наш народ полностью равнодушен к идеологиям, и если у него «синица в руке», ни за что не погонится за «журавлем в небе».
Но так ли это? Что и говорить, всегда можно объяснить все прагматичным мышлением нашего народа: «армяне всегда поступали так». Так, скажем, гражданин какой-нибудь оказавшейся в тяжелой ситуации страны может поступить двояким образом: остаться и попытаться вывести страну из кризиса собственными силами (что может длиться десятилетиями) или просто уехать в какую-нибудь «готовую» благополучную страну. Многие из наших предпочли второй вариант. То же самое происходит и во внутриполитической жизни. Оппозиция обещает построить такую страну, где у каждого будет картошка (это может продлиться десятилетия), а власти дают эту картошку «прям чичас». Такая ситуация более всего не нравится оппозиции (если бы борьба велась чисто на поле идей, шансы властей и оппозиции оказались бы равными). Возникает, однако, вопрос: а кто виноват, что наше общество равнодушно к идеологии?
Приведем лишь один пример. Как только речь заходит о прежних властях, значительная часть общественности тут же начинает возмущаться: «Не позволим их возврата, ибо мы не забыли темных, холодных и голодных годов!» Фактически получается, что значительная часть общества отвергает возвращение одного из политических течений лишь по той причине, что 12-13 лет назад азербайджанцы в Грузии через день взрывали газопровод. Справедливо они так считают или нет, мы сейчас не будем обуждать. Но самое существенное тут состоит в том, что сила, обладающая четкой идеологией, отвергается отнюдь не по идейным соображениям, причем носителей подобного внеидейного «социального бунта» немало как среди властей, так и среди оппозиции. Так почему же они так горячо возмущаются тому, что внутриполитическая борьба сегодня ведется вовсе не на идейном поле? Или почему борьба должна протекать на идейном поле, если например, право-либеральный НДС вкупе с социалистическими силами борется против коалиции право-либеральной РПА и социалистического АРФД? Да еще и обижаются, что одна из имеющих наивысший рейтинг партий вообще не имеет какой-либо идеологии!..
Причина, в сущности, лежит достаточно глубоко. За 70 лет советской власти наш народ приобрел непрошибаемый иммунитет против любой идеологии, и инерция этого сказывается до сих пор. Помните, почти все мечтали вырасти и стать либо прокурорами, либо «ментами», хотя в сочинениях писали, что жаждут стать учителем, врачом или летчиком и верно служить социалистическому отечеству? Вот эта-то инерция и продолжается. Любой нормальный человек мечтает жить в правовом государстве, иметь стабильную зарплату и вечный мир. Но когда его спрашивают о мечте, отвечает, что его заветная мечта – вернуть Муш и Ван, а если удастся заполучить и Сасун, то счастье его будет беспредельным. Иначе говоря, существует серьезнейшее противоречие между реальными стремлениями общества и «идеологией».
В воззрениях того же общества серьезнейшее противоречие имеется и между системой ценностей того же общества и представлениями о будущем государства. Все дело в том, что менталитет преобладающей части нашего общества – восточный (в чем, кстати, нет ничего плохого), тогда как государство пытается развиваться по законам, основанным на западных критериях. Очевидно поэтому, что до тех пор, пока существует это противоречие, законы нашего государства соблюдаться не будут. Следовательно, либо мышление нашего общства должно быть постепенно приведено в соответствие с ценностной системой Запада, либо наши законы должны писаться на основе «восточной логики». Иного пути нет.
Проблема, однако, в том, что это противоречие все время продолжает углубляться. Это знчит, что законы становятся все более и более «западными», тогда как общественное сознание – все более «восточным». Так, например, сто лет назад никому из армянских ашугов и в голову не пришла бы мысль сочинить песнь, скажем, о Манташеве. Об Андраник-паше – сколько угодно, о Геворге Чауше – ради Бога, а о Манташеве – ни одной! Вот и прикиньте теперь, в какую сторону сто лет спустя склонилось мышление нашего общества – в восточную или западную?
А вот посетовать на индифферентность общества в отношении идеологий стоит. Желание жить в мире и благополучии – уже идеология. Остается лишь, чтобы политические силы сумели сформулировать, как именно они собираются достичь этого.