Ереван вот уже пятнадцать лет столица независимого государства, однако, по некоторым важным параметрам мы не видим и не понимаем это. Столица – это символ государственного устройства, власти и системы оценок. Столица – есть выражение коллективной воли и ума страны. Столица – живая книга для каждого, кто приезжает в данный город, в данную страну. Столица – это витрина многих достижений и, к сожалению, недостатков, которые присущи данной стране и данному народу в их поступательной жизни.
Ереван, как столица независимой страны, решает сложный комплекс проблем, которые выдвигает перед ним государство Армения. Первое, Ереван всем своим видом должен показывать устойчивость и процветание страны. Однако, вместе с этим есть столько проблем и задач, связанных с военным конфликтом, с вопросами блокады, а так же стремлением быть привлекательным для вписания в мировые или региональные структуры и процессы. Второе, – Ереван должен показывать исторический путь народа и государства, его культуру и историю. Третье, – Ереван должен показать на какие приоритеты ориентируется страна, как она развивается и какие у нее проблемы. Четвертое, – как столица Армении Ереван должен быть не только центром всей деловой и административной жизни государства, но и центром, а так же мерилом для всей культурной жизни нации, ибо более 70% армян проживают в диаспоре. О некоторых важнейших моментах всех этих проблем мы и поговорим.
2. Ереван – город со сложившимся лицом, и хотя он древнее «вечного Рима» можно с уверенностью сказать, что он уникальный архитектурный памятник ХХ века, который с начала девяностых годов ХХ века стал планомерно уничтожаться.
Целостная концепция Еревана , как столицы, была спланирована Александром Таманяном еще в 1919 году, а стала она осуществляться лишь с середины 20-х годов. Самая интересная часть Еревана это центральный район, где Таманян задал несколько важнейших параметров: 1. Композиционно выделил функции деловой жизни города – промышленную, интеллектуальную, административную зоны. Таманян по-разному относился к разным группам архитекторов, работающих рядом с ним или в то же время, что и он, но, обладая широтой восприятия художественных задач, он столь нелюбимому им конструктивизму выделил одно из ведущих мест в композиционных решениях городской архитектуры. Сам он работал в сложном и до сих пор не до конца воспринимаемом и в то же время не до конца оцененном стиле, именуемом неоармянский стиль. Как великий градостроитель ХХ века, и как основоположник национального стиля в архитектуре А. Таманян, как А. Гауди в каталонской архитектуре, сделал такой прорыв в будущее, что нам еще многое надо понять, исследовать и принять, как бесценное наследие. Естественно, это не означает, что надо слепо следовать его образцам, однако бережно надо относиться к контексту городских сооружений, ансамблей, улиц, проспектов, площадей, переулков, парков и скверов. Необходимо уважать всех тех архитекторов (а в Ереване работала целая плеяда выдающихся мастеров, которая могла составить славу многим и многим народам и государствам), чьими усилиями был выстроен всеми нами любимый Ереван.
Ключевые моменты композиции центра города были по существу определены Таманяном, и до пятидесятых годов город смотрелся как целостный организм, где необходимо было бережно и в новых стилевых решениях обогатить образ столицы. Многое из того, что проектировали и строили архитекторы-шестидесятники, к великому сожалению, они не смогли органично вписать в структуру города. Счастливыми исключениями являются: памятник Геноциду, станция метро «пр.Баграмяна», «Дом камерной музыки», стадион «Раздан» и еще несколько отдельных удач… Противостояние шестидесятников сталинскому стилю было, возможно, и оправдано, но город живой организм, и он требовал более взвешенного и бережного отношения к себе. Ереван, обогащенный после Таманяна , уже в 60-70 годы формировал образ ереванца, горожанина, – демократичного, интеллектуального, открытого. Именно этот тип горожанина выпестовал, поднял и осуществил самую главную задачу поколения – восстановление независимости, а так же воссоединение собственных этно-государственных земель. Это означало восстановление достоинства нации. Ереван воспитал поколение, которое сумело воспользоваться политической ситуацией и подчинило своей воле судьбу народа, впервые повернув ее в справедливое русло воссоздания собственного мира, поруганного и расчлененного. Это и есть путь независимой страны и ее столицы, это и есть потенциал культуры внутри общества.
3. Как любой динамично развивающийся город, Ереван мог и должен был развиваться и меняться. Но имел ли право город менять собственный образ, столь любимый горожанами, и столь своеобразный с точки зрения художественной эстетики? Конечно, нет! В качестве примера приведу ситуацию с Парижем. Выдающийся архитектор ХХ века Корбьюзе представил свой проект перепланировки центра Парижа. Проект был очень смелый, рациональный, но он разрушал образ сложившегося города. То, чем Париж – Париж! И ему отказали. Это и есть мера и уровень культуры.
Кто портит образ столицы Армении?
Карабахское движение, как всякая революция, поднятая интеллигенцией, и выдвинувшая высокие идеалы равенства и братства медленно и плавно перешла в руки людей, для которых самая главная власть – власть денег. Поразительно, но из всех человеческих черт, приводивших человека к богатству именно в период революций, есть коварство и жадность. Это, к сожалению, не мои наблюдения. Это классика.
Так кто же портит или уничтожает дом за домом, ансамбль за ансамблем в Ереване?
Они тоже ереванцы. Они тоже любят свой город. Они тоже гордятся Ереваном. Но они не могут пока успокоить собственную гордыню, которая вырастает из их элементарного непонимания, незнания архитектуры, отсутствия художественных традиций, ни просто хорошего вкуса. Понятное дело, что это беда для многих стран, где революции приводили к власти такую прослойку людей. Но от этого нам и Еревану не легче.
4. Ереван, как город, принадлежит к тем столицам (например, Москва, Лондон, Вена), которые одновременно несут несколько функций. Он одновременно политический и административный центр страны, основные ворота в Армению, символ его государственности. В то же время Ереван крупнейший промышленный и финансовый центр страны, одновременно и средоточие всей культурной жизни Армении и нации.
Символом государственного Еревана, как столицы, есть президентский дворец. Как символ реальной власти он в период демократических устремлений вдруг заимел лицо – с одной стороны появился библейский Ной, не имеющий ни какой причины быть рядом с дворцом, а с другой стороны – скульптура царя языческой Армении Тиграна Великого. Возможно, именно тщеславие руководства (хотя и возможен и не до чет) могло стать причиной для того, чтобы разрешить в достаточно маленькое пространство перед самым дворцом втиснуть памятник царю. Сколько нежелательных ассоциаций возникает в связи с этой скульптурой. Президентский дворец – символ народного избранника должен быть персонифицирован. Нужен ли памятник Тиграну Великому в Ереване? Да, нужен! Но он должен быть в другом месте, возможно, в исторической части города, ведь когда он правил Арменией Ереван уже существовал как крепость, хотя и переживал не лучшие времена.
5. Кому и где мы можем и должны ставить памятники. Конечно, советский Ереван имел одного лишь заказчика – государство, чья идеология была жестко закреплена в иерархию имен, событий и предпочтений. Например, нужны ли были советскому Еревану памятники Спандаряну, Азизбекову, Гаю, нескольким памятникам Ленина, памятник рабочему и т.д.? Конечно нет! А ведь были в СССР столицы, где кроме обязательного памятника Ленину ни каким иным деятелям той эпохи памятников не ставили. Или возьмем другой пример, мы поставили памятник А. С. Грибоедову. То, что мы сегодня видим, на, мой взгляд, имеет ряд характерных недостатков, именно поэтому остановимся на этом примере. Я думаю, что ошибка была не только в том, что место было выбрано не подходящее, а в том, что образ был создан не верно. Сейчас в одной из самых плохо организованных городских пространств (большая вина архитекторов-шестидесятников, о чем говорил выше) стоит памятник поэту А. С. Грибоедову, в то время как мы должны были поставить памятник дипломату Грибоедову. Ибо именно этим он вошел в историю армяно-российских отношений, венцом чего и стал этот памятник. Ошибка налицо. Памятник сопровождает плита с надписью «от благодарного армянского народа». Если мы ставим памятник русскому дипломату, это говорит о том, что мы благодарны России за его посла, за гуманность, смелость и жертвенность, проявленные в сложный период истории армянской нации. И писать, выставлять какие-то объяснительные стелы нет необходимости. Слова не прибавляют ничего ни к судьбе Грибоедова, ни к нашему отношению к нему, и наоборот – отнимают впечатление.
6. За 70 с лишним лет в Ереване было поставлено не мало памятников. Есть среди них и шедевры. Памятник Шаумяну один из них. Он прекрасно узнаваем, образ революционера, обреченного, но не сломленного создает особый колорит Еревану. Памятник прекрасно отражает революционное время (интересным было его соседство с конструктивизмом гостиницы «Севан» с одной стороны и эклектикой колониальной архитектуры с другой), но он органично вписан и в старый город и узнаваем с первого взгляда. Минимализм его эстетики полон суровой героики и безмолвного трепета. Его пропорции возвышают и облагораживают зрителя. В разные годы в Ереване были поставлены превосходные памятники: А.Таманяну, Месропу Маштоцу, Вардану Мамиконяну, Давиду Сасунскому, Мхитару Гошу. Между прочим, очень хорош был с точки зрения художественного образа и памятник Гукасу Гукасяну. Он реально не имел конкретного портретного сходства с псевдогероем Гукасяном, и при желании, мог бы быть переименован в памятник молодому воину, тем более, что в карабахскую войну ребята проявили чудеса храбрости. Видимо, и в таких вопросах нам надо еще учиться. Ведь на свалку выкинули хороший памятник, а постамент с надписью оставили…
Кстати, Ереван за ХХ век принял столько выдающихся деятелей армянской и мировой культуры, что мог бы сам выбрать, кто и где должен быть увековечен. Но опять поражает низкий уровень культуры у часто сменяющихся руководителей города, которые, не посоветовавшись с творческими союзами (в приличных странах проводят местные референдумы или опросы) переименовали площадь Азизбекова в площадь академика Сахарова. Я очень высоко ценю личность и вклад ученого и правозащитника, друга Армении Андрея Дмитриевича, которого в годы его гонений Ереван не мало поддерживал, но я не могу согласиться с тем, что буквально в 200-х метров от центральной площади столицы мы поставили ему памятник. Он заслуживает того, чтобы иметь свой знак в нашем городе, но не там, где поставлен. Или возьмем пример с Азнавуром. Разве площадь перед кинотеатром «Москва», одно из любимых мест отдыха ереванцев (в самом сердце исторической части города) должна была быть названа в его честь? Здесь жили, здесь отдыхали, творили, удивлялись и спорили, здесь смеялись и кутили великие деятели культуры: Егише Чаренц, Мартирос Сарьян, Ерванд Кочар, Костан Зарян, Ваграм Папазян, Вильям Сароян, Арам Хачатурян, Сергей Параджанов, Фрунзик Мкртчян, Минас, Гарзу… Из иностранцев отмечу гениального русского поэта Осипа Мандельштама, посвятивший Еревану и Армении великие стихи… Список имен можно легко продолжить. И вдруг такое. Мы должны уважать свое прошлое, свои великие тени, они отдали все стране и народу и беспомощны перед нашим хамством. А Азнавур, который был удивлен этому «подарку» еще живой, он обласкан и любим народом, более того он уже имеет при жизни памятник в Гюмри… Об этом могут многие достойнейшие только мечтать…
Еще отдельная поучительная тема для раздумий фигура народного героя Андраника. Мы имели право поставить этому любимому герою в Ереване поставить памятник. По моему – нет! И многие, кто хорошо знает, что происходило в Первой республике знают негативные моменты биографии Андраника. Да, Андраник в период Первой республики вел себя очень не правильно. Он не понял всей ответственности исторического момента. Личные обиды взяли вверх над общенациональными интересами… Однако как народный герой он может быть увековечен в любой части Армении, кроме столицы. Еще раз хочу напомнить – столица символ государственности. И этим все сказано.
7. Город, как и все, должен уметь ценить, помнить и выбирать. Столица должна уметь расставлять все по полкам. Именно из столицы должны идти импульсы объективной оценки не только в регионы, но и в диаспору. И мы должны быть очень внимательны в этом важном, святом деле. Это касается и статуса Пантеона. Потому, что сегодняшний Пантеон вбирает в себе огромное количество неравнозначных фигур. Мне думается, что если бы была воля одних они, узнав, кто покоится рядом с ними в гневе праведном покинули бы Пантеон.
Наша история и без того очень тяжелая. Мы не имеем святых могил многих великих, дорогих сердцу своих сынов и дочерей. Могилы одних потеряны, других обруганы и уничтожены, другие остались без внимания. Скажем, как поучительно, воспитательно было для каждого армянина, если бы были могилы: царям Тиграна Великого и Папа, поэтам и ученым Григора Магистроса и Григора Нарекаци, миниатюристам Тороса Рослина, Григора, поэтов Даниэла Варужана или Сиаманто… Наша трагическая история не сохранила не только в таком виде, но мы, к сожалению, иногда была и легкомысленна. Мы, к примеру, не имеем кинокадров с Егише Чаренцем, не имеем записи его голоса, а ведь был не только шанс его запечатлеть, но и сделать нечто большее, чем простая хроника. Примеры могут быть самые разные, здесь дело не в именах, а в тенденции.
Мы должны быть более внимательны к собственным действиям, чтобы, субъективно возвышая одних, не оскорблять память достойных. Преемственность и объективный выбор вот важный элемент национального сознания, уровень культуры.
8. Абсолютно точно можно сказать, что ни одно царство Армянское не смогло достичь в градостроительстве, в фундаментальных науках, таких высот как это случилось в советские десятилетия. Ереван имеет великолепную площадь Республики, имеет замечательные архитектурные ансамбли. Силой гения Таманяна мы получили в архитектуре столицы две важнейшие составляющие характера ереванца – демократизм общения и сдержанное благородство – эти черты отмечают все те, кто оставил воспоминания о самом архитекторе. Таманяновская архитектурная среда города воспитывала и продолжает воспитывать горожанина. И то сожаление, что я высказываю в связи с бурным неуважительным строительством в центре города часть этого воспитания.
Но кто воспитал тех, кто сегодня реально разрушают сложившийся образ города, деформируя все пространство вокруг здания Оперы? Кто за все это будет отвечать? Я думаю, что в первую очередь – городские власти и сегодняшние архитекторы. И если власти есть власти, сегодня они есть завтра будут другие, то с архитекторами дело обстоит более конкретно. Именно они пошли на поводу у тех, кто в центре города видит лишь земельный участок для своего обогащения. Для них получение работы важнее уважения к достойному труду предшественников. А Оперный театр – это модуль, по которому измеряются многие связи между городом и человеком. Вот лишь некоторые соотношения: 1. тротуар-проезжая часть-монументальное здание, 2. тротуар-монументальное здание-сквер, 3.проезжая часть-городская скульптура-тротуар, 4. парковая скульптура-сквер-тротуар и т.д. Все эти составляющие гармонично и естественно (одно из высочайших достоинств Таманяна) высвечивают жизнь человека. Даже на газоне лежащая скульптура олененка столь же естественна, как смех детей у фонтанчика, или как естественны и выразительны узоры на базальтовых стенах этого шедевра.
9. Архитектура ХХ1 должна прийти в Ереван не в качестве мещанской эклектики, которая наблюдается в строительстве как высотных зданий, так и особняков, архитектурная ценность которых сомнительна. Как важно, чтобы крупные личности были бы в авангарде этого важного движения. Ведь это наш город! И мы все его любим, даже те, кто, не понимая, калечат его. Просто без амбиций, давайте вместе сохраним лучшее, ведь все уйдет и останется эта громадная каменная книга, именуемая Ереван, где, перелистывая страницы-улицы и площади, мы учились бы благородству и мудрости, видели бы красоту и доброту и все это дарили бы следующим поколениям ереванцев и его гостей.
10. И смотрит на всю эту жизнь библейский Арарат, в долине которого расположился Ереван, и удивляется. Умерим свои амбиции и сохраним и преумножим красоту, помня, что наше людское тщеславие, говоря словами поэта «словно камушек, брошенный в Арарат…»