– Откровения американского сопредседателя Минской группы Метью Брайзы, других сопредседателей и предлагаемые принципы урегулирования почти ничем не отличаются друг от друга. Посредники предлагают поэтапный вывод армянских сил из окружающих НКР территорий, с особым подходом относительно Лачина и Кельбаджара, после чего последует демилитаризация этих районов. Затем, уже впоследствии, предусматривается проведение референдума или всеобщего голосования для определения окончательного статуса НКР. Какова ваша позиция относительно этих принципов. В заявлении сопредседателей отмечается также, что они специально посетили НКР и Азербайджан и осведомили президентов о своем намерении урегулировать конфликт в течение этого года.
– Я думаю, что подходы эти не столь ультимативны, и власти НКР уже заявили, что 2006-й год не станет годом окончательного урегулирования проблемы НКР. Считаю, что это действительно так, поскольку документ, который раскрыли М. Брайза и сопредседатели Минской группы, не дает нам оснований предполагать, что стороны готовы подписать это «рамочное соглашение». Думаю, что в первую очередь подписать рамочное соглашение не готов Азербайджан, ибо он не имеет никакого желания решить вопрос НКР так, чтобы в нем был проведен референдум или даже чтобы мы получили автономию в составе Азербайджана. Так что это «раскрытие карт» сделано скорее для мирового сообщества. У Азербайджана одна задача – сделать так, чтобы коренное армянское население НКР было вытеснено из региона, и восстановить унитарное государство в предполагаемых ими границах территориальной целостности. То есть, сколь бы болезненным ни был для нас предлагаемый вариант, для Азербайджана он еще более болезнен. Поскольку, так или иначе, мировое сообщество в лице сопредседателей Минской группы ОБСЕ констатирует, что международно признанный статус НКР должен быть определен путем референдума. Ни нынешние власти, ни население НКР не дали мировому сообществу и Азербайджану повода усомниться в конечном результате референдума. Будет ли этот референдум проведен через год или через десять лет, результат его очевиден. Этот результат мы можем считать уже предопределенным, что, естественно, невыгодно Азербайджану. И это одна из причин того, что Азербайджан всячески пытается сегодня торпедировать подписание этого соглашения. И мы, учитывая такую позицию Азербайджана, считаем, что в 2006-м году рамочное соглашение подписано не будет.
– Сопредседатели заявили также, что исчерпали свои возможности по формулированию, признанию и приведению в окончательный вид этих принципов, и что дополнительные альтернативные варианты, которые могут быть выдвинуты сопредседателями в ходе новых встреч со сторонами, вряд ли приведут к иным результатам. Разве это не ультиматум, и разве это не означает, что они уже не верят, будто Роберт Кочарян и Ильхам Алиев могут представить какое-либо конструктивное предложение?
– Ваше впечатление вроде бы соответствует действительности, и за все эти годы переговорного процесса сопредседатели впервые заявили, что им уже нечего делать. Им и на самом деле больше нечего делать, поскольку они не могут найти иного механизма урегулирования, чем тот, который они сегодня предлагают сторонам. В сущности, сейчас я говорю не как карабахец, которому это соглашение не выгодно, а рассматриваю его с точки зрения общих международных критериев: это разумный компромиссный вариант, который может быть достаточной основой для переговоров. Посредники ничего не добавляют к тому статусу, который имеется сегодня. Они не могут найти никакой иной модели, которая предполагала бы поэтапный отвод армянских сил с окружающих НКР территорий, демилитаризацию региона, разблокирование коммуникаций между Арменией и Азербайджаном, установление дипломатических отношений и определении международно признанного статуса нашей страны путем референдума или всенародного голосования. Это уникальная для всех конфликтов модель урегулирования, и сопредседатели не могут пойти дальше этого. И действительно, все возможные варианты, кажется, уже рассматривались – и идея обмена территорий, и идея единого государства. Международная практика не может подсказать сопредседателям иной модели, чтобы они могли представить ее нам. Это – то, что есть и что нужно. Не следует впадать в преувеличения и считать, что посредники завтра признают либо независимость НКР, либо ее воссоединение с Арменией, либо заявят, что НКР – часть Азербайджана, и заставят нас подчиниться своему решению. Такого не будет, и естественно, что в аспекте новых предложений посредникам в данный момент уже нечего делать. Иное дело, что нельзя согласиться с теми их оценками, будто они уже не могут быть полезными в этой, так сказать, челночной дипломатии и не помогут в организации новых встреч между президентами. Сопредседатели несколько обострили ситуацию – для того, наверное, чтобы привлечь внимание обоих президентов на то, что посредники могут и отказаться от своей посреднической миссии. Но я не думаю, что они пойдут на такой шаг, ибо посредники работают не добровольно, а по мандату Совета министров ОБСЕ, и вопрос этот должен обсуждаться – а почему бы и нет? – на ассамблее ОБСЕ, поскольку формирование посреднических институтов происходило на основе институциональных решений ОБСЕ.
– Вы исключаете урегулирование проблемы в этом году, тогда как сопредседатели считают, что 2006-й год – наиболее подходящее для этого «окно», поскольку в 2007-2008 годах предстоят выборы, которые станут помехой для процесса урегулирования. Более того, посредники отмечают и значение предстоящего в Санкт-Петербурге саммита Большой восьмерки. Вы по-прежнему уверены, что предложенные ими принципы не окончательные и что 2006-й год – вовсе не ультимативный срок, предоставленный сторонам?
– Согласно той же логике, мы можем утверждать, что ультиматум – если это ультиматум – предъявлен и Азербайджану. На встрече Большой восьмерки действительно может зайти речь о карабахской проблеме, хотя такие обсуждения не бывают публичными. Судя по общему отношению глав МИД стран Большой восьмерки, я не исключаю, что на этой встрече восемь самых развитых государств мира открытым текстом выскажут свое отношение к проблеме. Честно говоря, мой пессимизм относительно того, что в 2006-м году соглашение не будет подписано, опирается по большей части на позицию Азербайджана, который не готов принять идею определения окончательного статуса НКР путем референдума или голосования. Не исключено, что до начала этого саммита в Азербайджане произойдет такая трансформация мышления, что они предложат подписать это соглашения. И тогда возникнет совершенно новая ситуация. А мы получим возможность оценить позицию Армении и понять, насколько сами готовы к ней. Однако сегодня очевидно, что подписать не готов именно Азербайджан, и что он делает все, чтобы провалить, торпедировать подписание этого соглашения.
– То есть, мы можем рассмотреть соглашение, если он окажется приемлемым для Азербайджана?
– Когда нам станет ясна позиция Азербайджана, тогда и можно будет говорить и нашем отношении. Под нашим отношением я имею в виду официальную позицию НКР. Детально мы начнем рассматривать соглашение тогда, когда воочию убедимся. Что Азербайджан уважает право НКР на самоопределение.
– После раскрытия деталей предлагавшегося соглашения милитаристские заявления Азербайджана стали еще жестче, в связи с чем вице-спикер НС Ваан Ованнисян сказал даже, что не следует давать Азербайджану «тайм-аут», поскольку Азербайджан использует это время для усиления своей армии, и надо подумать о конкретных шагах. Вы согласны с этим?
– Нет, я не думаю, что воинственные заявления Азербайджана соответствую реальному положению вещей. Вернее, не думаю, что Азербайджан готов снова подвергнуть испытанию себя и весь регион, поскольку это чрезмерно большой риск, цена которого сегодня неизвестна. А самое главное – исключен повод для возобновления войны. Кому будет объявлять войну Азербайджан? Если он объявит войну НКР, то это автоматически будет означать, что Азербайджан признает НКР. Если он объявит борьбу Армении, то с точки зрения международного права это попросту нонсенс, поскольку Армения официально не находится в состоянии войны с Азербайджаном. И в этом случае Азербайджан будет признан агрессором. Так что это довольно сложный клубок, в котором и сами азербайджанцы, говоря о войне, не могут разобраться до конца. Что же касается усиления, то Азербайджан всегда был сильным – и в 1998-м, и в 1991-м. Он и тогда имел нефтяные ресурсы, и тогда получал большие деньги от продажи нефти, и тогда имел очень сильную дислоцированную армию. Честно говоря, в войне побеждают не нефтедолларами, а духом. Мы здесь защищаем нашу родину и наше право жить на нашей родине, и я не понимаю, во имя чего азербайджанский солдат будет воевать здесь. Так что есть и такая разница. Разумеется, нельзя исключить и того, что Азербайджан использует международную финансовую помощь не на восстановление экономики, а направит эти средства на поле гонки вооружений. Но это уже дело мирового сообщества, которое должно разъяснить Азербайджану, что средства от эксплуатации природных богатств следует направить не на гонку вооружений, а на решение проблем населения – хотя бы тех же беженцев, иначе у него могут появиться проблему уже с новыми беженцами. Никто ведь, даже сам господь Бог не может предугадать исход войны. Им и тогда казалось, что здесь не останется ни одного армянина, что они за две недели решат проблему Нагорного Карабаха. Однако сами видите, как все для них обернулось.
– И все же, существует ли возможность войны?
– Не думаю, что в данный момент она больше, чем в 1995-96 годах. Но пока нет окончательного мирного договора, ничего исключать нельзя.
– После раскрытия принципов соглашения оппозиционные силы РА стали обвинять власти Армении в том, что они не смогли обеспечить благоприятных условий для РА. А какова ситуация в НКР – здесь тоже обвиняют власти Армении?
– Оппозиция для того и существует, чтобы критиковать действия властей. Однако, в отличие от 1997-98 годов, у оппозиции сегодня нет собственного варианта урегулирования. Во всяком случае, он не представляется ни в прессе, ни при личных контактах. На организованных в апреле в НКР слушаниях присутствовали оппозиционеры Шаварш Кочарян и Арам Г. Саркисян. С трибуны НС НКР они не представили варианта, отличного от варианта официальных властей РА. Не думаю, что в данный момент в НКР недовольны официальной позицией Армении. Таково общее впечатление, во всяком случае, проявлений недовольства нет. Лично я очень высоко оцениваю позиции президента и главы МИД РА на переговорах и думаю, что предлагаемые сегодня принципы, которые могут стать основой для рамочного соглашения, не противоречат национальным и государственным интересам РА и НКР.