Всего за несколько дней доллар подешевел на целых 20 драмов. Это стало сильным ударом для тех слоев населения, которые получают свои доходы в долларах. «Проблема доллара» стала в эти дни одной из самых актуальных и обсуждаемых тем, предметом размышлений как отдельных людей, так и политических сил.
Каждый по-своему комментирует тот факт, что Центробанк лишь молчаливо наблюдает за этим хаосом. Кто же виноват в происходящем – ЦБ, отдельные деляги или же рыночные механизмы? Этот вопрос остается одним из самых темных уголков нашей экономики, поскольку никакого ясного ответа до сих пор так и не прозвучало. А что надо сделать для того, чтобы смягчить отрицательные последствия резких колебаний обменного курса? Здесь тоже предлагаются взаимоисключающие действия. Именно по этим актуальным вопросам делится своим мнением проректор Российско-армянского (Славянского) университета, кандидат экономических наук Эдвард Сандоян.
Что может укрепить драм?
«Когда в какой-либо стране у хозяйствующих субъектов и общественности возникает повышенный интерес к валютному рынку, то прежде всего следует понять макроэкономический смысл этого самого рынка, отделить его от политических спекуляций, непрофессиональных, некорректных и зачастую целенаправленных субъективных комментариев. Потому что валютный рынок является той частью финансового рынка, которая напрямую и в повседневном разрезе касается каждого хозяйствующего субъекта и домашнего хозяйства», – говорит Э. Сандоян. Поскольку процессы, происходящие на валютном рынке, зависят от множества факторов, нельзя, считает он, делать поспешные заключения о причинах этих процессов. «Я официально заявляю, что происходящее (колебания курса. – К. Т.) – естественное явление: такие вещи случались, случались и будут случаться во всех странах», – утверждает экономист. Драм сегодня в Армении крепнет, поскольку объем долларов вырос и равновесие на рынке денег нарушилось. Весь вопрос в том, откуда эти «лишние» деньги.
Г-н Сандоян предлагает несколько теоретических вариантов. Увеличение объемов экспорта, развитие туризма, резкое увеличение частных зарубежных трансфертов, ожидания, происходящие в мире события – все это может быть причиной роста курса драма. «Я не считаю, что колебания курса в последние дни имеет серьезные основания. Насколько я слежу за экономическими процессами последних 4-5 месяцев, за ростом депозитов банковской системы, никакой информации, свидетельствующей о возможности подобных резких колебаний, не было», . – уверяет Э. Сандоян. Единственным неизвестным ему фактором является объем трансфертов. «Может быть, в какой-то из стран дела армян пошли лучше? – предполагает он. – Можно предположить также, что на рынке недвижимости происходят какие-то процессы, в результате которых увеличился объем инвестиций на этом рынке, но ведь и там крупных и весомых явлений не происходило…» Не слишком реалистичными считает экономист и воздействие общемировых процессов на армянскую экономику. Взамен этого г-н Сандоян считает вполне вероятными роль «ажиотажных ожиданий на спекулятивном рынке». Если причина действительно в этом, то, по мнению Э. Сандояна, равновесие на валютном рынке восстановится.
«Я поражаюсь тому, что порой в это поле восторгаются и высказывают мнения дилетанты.- Единственным профессиональным органом в РА, где имеется информация – может, и недостаточная, потому что ни один ЦБ в мире не обладает полной информацией – и где могут проанализировать все факторы, является Центробанк. Ко всем остальным «профессионалам» я отношусь лишь с юмором. В таких условиях искать виновных нет смысла, поскольку появляются ненужные ажиотажные ожидания, – говорит Э. Сандоян и добавляет после некоторого раздумья: – Хотя одно из заявлений председателя ЦБ Тиграна Саркисяна может быть воспринято не слишком адекватно, я все же повторю его: «Если кто-то в мире, пусть даже сам Сорос, скажет, что он знает, какой курс у какой валюты будет завтра, то он либо оьбманщик, либо душевнобольной».
Укрепление драма – хорошо это или все-таки плохо? Насчет этого тоже имеются самые разные мнения. Чем выше курс драма, тем, по мнению г-на Сандояа, в большем выигрыше оказываются граждане, получающие доход в драмах, ибо их реальный доход повышается. А вот граждане, живущие на трансферты, и экспортеры теряют, хотя и на недолгий период, поскольку «хозяйствующие субъекты могут время от времени перестраивать свою деятельность, пересматривать программы, в том числе и расходные составляющие».
«Если рассматривать экономическую стратегию глобально, то сверхцелью нашей страны является развитие на долгосрочный период экспортных кластеров. С этой точки зрения получается, что сегодняшняя ситуация на рынке работает во вред этой важнейшей задаче, поставленной перед нами. В данном случае плохие условия возникают и для иностранных инвестиций», – считает считает Э. Сандоян.
Политика ЦБ
Единственной и исключительной задачей ЦБ РА является обеспечение стабильности цен. Другой задачи у ЦБ нет и не может быть, поскольку так установлено законодательством. «Центробанк должен поддерживать стабильность на денежном рынке и не допускать излишних и необоснованных инфляционных рисков. В конечном итоге регулирование инфляции помогает решению всех прочих задач, в том числе улучшению инвестиционного климата, экономическому росту и т. д. Следовательно, эта сверхзадача не может быть противовесом другой задаче – поддержанию стабильности национальной валюты. С этой точки зрения политику ЦБ я считаю очень правильной, грамотной и зрелой. И в этом смысле у меня нет желания критиковать его», – высказывает свое мнение Э. Сандоян.
Да, действительно, инструменты денежно-кредитной политики, имеющиеся у ЦБ, призваны воздействовать на валютный рынок и хотя бы не допустить резких колебаний обменного курса. Однако имеются ли у ЦБ возможности использовать эти инструменты? По мнению нашего собеседника, – нет. Обосновывает он это утверждение неразвитостью наших финансовых институтов. Еще в 1994-95 гг. наш ЦБ начал осуществлять политику, основанную на концепции свободно плавающего курса. На основе ее была внедрена модель прогнозирования денежной базы. В те времена еще у нас еще не было ни финансовых институтов, в том числе рынка капитала, ни банковского сектора, то есть всех тех субъектов, которые выпускают финансовые инструменты. А эти инструменты позволяют Центробанкам развитых стран такие открыто рыночные операции, с помощью которых пони получают возможность непосредственно влиять на цель, а именно – инфляцию. «С нынешнего года Центробанк перешел к политике прогнозирования инфляции, имеющей наивысший уровень среди моделей денежно-кредитной политики. Предыдущая модель позволяла в условиях примитивного рынка, при отсутствующих еще соответствующих инструментов, регулировать денежные агрегаты, не оказывая на них прямого воздействия, и с их помощью влиять на инфляцию. Разумеется, косвенное воздействие не всегда эффективно, однако это был единственно возможный вариант», – говорит экономист.
Почему же мы вообще выбрали плавающий курс? Может быть, лучше было бы установить фиксированный курс или, как в России, «валютный коридор»? «Мы не могли этого сделать, поскольку не имели надежных источников внешних резервов. До сих пор Армения имеет отрицательный платежный баланс, и положение это сохранится еще на долгие годы. Именно поэтому такая задача не ставилась и изначально», – считает г-н Сандоян.
Скудость финансовых инструментов связывает ЦБ руки. Наш собеседник приводит пример: основные активы федеральной резервной системы США состоит их ценных бумаг. С их помощью система в форме открытых рыночных операций может влиять на денежный рынок, решать вопрос процентных ставок и таким способом решает свою сверхзадачу. У нас же нет достаточных инструментов для проведения полноценной процентной политики. Отсутствует в Армении, как таковой, и рынок капитала. «На рынке капитала нет инструментов высокой реализуемости и низкой рисковости, без которых невозможно осуществлять политику установления уровня инфляции. Единственным инструментом являются среднесрочные и краткосрочные государственные облигации, но они очень малы по своим размерам и не могут оказывать на рынок серьезного воздействия. А в других странах существуют, например, ипотечные облигации – высокореализуемые и постоянно котирующиеся на рынке. В качестве орудий открытых рыночных операций у нас нет и наиболее рыночных инструментов – надежных, малорисковых корпоративных ценных бумаг», – утверждает г-н Сандоян. Фактически, у ЦБ РА нет достаточных инструментов для осуществления функций на открытом рынке. Он не может воздействовать на процентные ставки, денежные агрегаты, поддерживать равновесие на валютном рынке, стараясь одновременно, чтобы не возникало инфляционных рисков. «Вот в этом и заключается вся проблема, – считает специалист. – И не понимать ее означает требовать от ЦБ того, чего она не может сделать в институциональном смысле. И при сегодняшних своих инструментах и в поле нынешних возможностей ЦБ делает то, что должно делать».
По словам нашего собеседника, когда на рынке возникает излишек долларов, многие начинают обвинять ЦБ за то, что он не начинает скупать доллары ради поддержания равновесия и обменного курса. Но если ЦБ начнет делать это, то неизбежно должно будет «спустить» в рынок соответствующий объем драмов. Однако, считает г-н Сандоян, – у нашей экономики имеются особенности, делающие это недопустимым. Армения – бедная страна с имеющим низкий жизненный уровень населением, и когда доход людей возрастает, то «надбавка» направляется на потребительский рынок, что тут же вызывает рост цен. «Этого нельзя позволить, поскольку инфляция гораздо более важная цель, чем обменный курс. Будь у ЦБ достаточные объемы высоколиквидных ценных бумаг, например, государственных облигаций, то в обмен на эти лишние драмы он мог бы выставить на рынок привлекательную прибыльность. И равновесие восстановилось бы. Всегда можно было бы чередованием этих методов поддерживать равновесие. Увы, осуществить это невозможно. С другой стороны, даже будь в портфеле ЦБ такие ценные бумаги, он вынужден был бы покупать их на вторичном рынке. Именно в этот момент увеличилась бы денежная масса и произошел бы рост цен», – говорит Э. Сандоян.
В качестве альтернативы он предлагает новую задачу, решение которой смягчило бы отрицательное воздействие резких колебаний курса: «Следует глубже исследовать инфляционные факторы в Армении. Они нуждаются в серьезном научном изучении со стороны как МВФ, так и нашего ЦБ. Надо понять, оптимальна ли для нас та потребительская корзина, на основе которой рассчитывается инфляция? На улице все мы видим, что жизнь дорожает (недвижимость, горючее и т. д.), однако индекс потребительских цен не изменяется, наоборот – время от времени происходит даже дефляция. Следует пересмотреть методику расчета индекса потребительских цен – с учетом того, какие товары и услуги сегодня оказывают наибольшее воздействие на рост цен».
Экномист Э. Сандоян не приемлет в политике ЦБ то, что он время от времени «вторгается на рынок с административными рыгчагами». «По каким-то причинам начинают вдруг одновременно проверять все обменные пункты, обнаруживают нарушения, отбирают лицензии… Проблему нельзя решать такими методами», – считает он.
«Уличный» курс
По одному из вопросов Эдвард Сандоян не меняет своего мнения еще с 1994-го года.
«Не могу и не хочу понимать, почему в стране с такой переходной экономикой, как у Армения, особенно когда много говорят о борьбе с отмыванием денег и наличным оборотом, формирование обменного курса отдано на откуп «улице». Под улицей я понимаю обменные пункты, которые не составляют части банковской системы. В действительности оборачивающиеся в обменных пунктах объемы валюты в общих валютных операциях играют ничтожную роль. Но, получается, именно «улица» формирует курс. И вся банковская система осуществляет свою политику, опираясь на эти процессы. А здесь может случиться что угодно. Скажем, 7-8 обменных пунктов на одной улице могут сговориться между собой. И обвинить их за это нельзя – это их бизнес. А потому я считаю, что функции обмена валюты следует целиком передать банкам», – считает экономист. Он считает положительным тот факт, что в прошлом году ЦБ перенес на биржу определенную долю валютных операций, однако не может понять, почему ЦБ не желает перенести в это поле банковскую систему целиком. «Я уверен, что банки сформировали бы гораздо более объективный курс», – убежден Эдвард Сандоян.